Многоликий странник. Кирилл Шатилов

из вылепленной собственными руками чаши, которую, правда, неоднократно склеивали по кусочкам, потому что маленькая Велла тоже любила играть ею, а когда та надоедала – бросать на пол. Повзрослев, она отплатила брату тем, что расписала бедную чашу красивыми узорами. Однако сейчас, глядя на гордо плывущих вдоль берега откормленных и лоснящихся уток, он размышлял, какие вопросы задаст гончару, если тот и в самом деле не откажется помочь.

      Мельница Сварливого Брыса привычно поскрипывала из-за яблоневой чащи. Это большущее колесо, почти до половины опущенное в воду, медленно вращало деревянными лопастями и передавало движение тяжелым каменным жерновам, запрятанным где-то во чреве одноэтажного домика огненно-красного цвета. С улицы домика не было видно, однако Хейзит прекрасно знал, как он выглядит, потому что раньше не только прибегал сюда воровать наливные яблоки, но и чуть позже бывал здесь по поручениям от матери, которая для некоторых сортов булок предпочитала покупать свежую муку и не довольствовалась тем, что привозил с рынка Дит. В Вайла’туне было еще две водяные мельницы – одна на канале и одна на берегу Бехемы, однако Гверна предпочитала посылать сына к Сварливому Брысу, потому что тот брал с нее за один мешок, как за один из десяти. На самом деле Сварливый Брыс только производил впечатление сварливого – все время что-то шамкал себе под нос и неприветливо хмурил седые кусты бровей – тогда как в действительности самое большое удовольствие ему доставляло сознание своей полезности. Мельницу он отстроил еще в бытность брегоном. Тогда же его названная жена высадила вокруг нее целую рощу яблонь, начавшую плодоносить уже со второго лета. Потом со Сварливым Брысом произошла темная история, в результате которой ему пришлось отрезать ногу. По версии, которую многие считали, выдумкой, он был ранен отравленной стрелой шеважа и ничего иного сделать просто не представлялось возможным. Однако Хейзиту доводилось слышать и другое объяснение, отвергавшееся, в частности, Гверной, лично знавшей ту женщину: будто бывший мельник, нанятый Сварливым Брысом для работы в его отсутствие, сошелся с тоскующей из-за частых разлук красивой садовницей и подстроил все так, чтобы соперника загрызли дикие собаки, что иногда выходят стаями из леса и нападают на пасущийся поблизости скот. Покушанный воин выжил, но потерял ногу и стал от безысходности мельником, а настоящий мельник сбежал, прихватив с собой его сбережения и любимую женщину. Гверна называла все это глупостями и говорила, что он сам виноват, потому что после того, как стал одноногим, взъелся на жену, и она была вынуждена уйти, чтобы избежать постоянных ссор и даже побоев. Правда, в обоих случаях никто о дальнейшей ее судьбе ничего не ведал: садовница исчезла, зато раскидистые яблони остались. И теперь щекотали ноздри Хейзита сладким ароматом перезревших плодов.

      Мастерская Ниеракта занимала сразу три дома, образовывавших подобие подковы. Центр этой подковы занимала маленькая площадь, сплошь