Чудовище с озера Бросно. Вук Задунайский

ветвями, и впрямь были непривычны жителям мегаполиса, в котором, признаться, и звезд-то никаких не видать – так, размытое оранжево-тошнотное небо. А тут небо уже стало черным, кроме нежно-розовой полосы на западе. И на нем рассыпаны были самые настоящие звезды – яркие, объемные, будто в режиме три дэ, ничуть не холодные, а напротив, какие-то теплые, мерцающие и манящие. И ковшик Большой медведицы стал прекрасно виден, и Млечный путь – казалось, до него можно дотянуться руками.

      – Звездочки – это даааа… – протянули не очень-то романтичный Димон.

      – А вон там, в лесу, тоже звездочки! – сказал вдруг Жека.

      – Да какие тебе в лесу звездочки! Пить надо меньше! – накинулись на него все.

      – Да что вы на меня набросились! Вон, там!

      – Где? Нет там ничего!

      – Да вон же, желтоватые такие!

      – Звездочки белые, а желтые огоньки – это у тебя в глазах.

      – Да нет же, вон там желтые точки! Сами вы алкаши.

      Все начали усиленно разглядывать темный лес вокруг.

      – Кажется, там действительно что-то есть, – сказал Адольф. – Будто точки мерцают. Видите?

      Марина ни черта не видела, но ее эти игры в чудовищ уже начали напрягать.

      – А давайте сходим туда и посмотрим! – предложила она.

      – Зачем ходить? – сказал Сережа. – У меня есть фонарик.

      Он единственный озаботился взять ночью в лес фонарик!

      Круг света выхватил сперва высокую траву вокруг них. Потом стволы сосен. А потом… Сгрудившиеся в кучку люди, открыв рот, смотрели туда, где на месте мерцавших желтоватых точек оказались… волки! Они тоже стояли и смотрели на людей. Спокойно и невозмутимо. И в глазах у них читалось явное желание сделать людям большой и смачный кусь. Желтые точки на поверку оказались волчьими глазами, горящими во тьме.

      Что тут началось! Марина заорала так, как может кричать только женщина – кажется, даже волченьки испугались этого вопля. От неожиданности Сережа выронил фонарик, стало темно. Волки теперь мерещились им повсюду. Близнецы тоже заорали и бросились врассыпную, кто-то тут же наткнулся в темноте на камень и завалился. В общем, всё, как описал классик – пьяные сквайры заорали, обуянные страхом, и, не переставая кричать, помчались во весь опор по болотам.

      Охотники на чудовищ сперва бежали – с криками и руганью – по лесу. Потом кубарем скатились по спуску к берегу и чуть не переломали себе все ноги, пытаясь запрыгнуть в лодки – Марина пропахла носом камни на линии прибоя, но несильно, максимум на пару синяков. Потом они долго заводили моторы в лодках – а те, как назло, не заводились.

      На турбазе они оказались глубокой ночью в кромешной тьме, мокрые и побитые, но внезапно довольные. Озеро начинало и пока выигрывало. С чудовищем, конечно, еще бабушка надвое сказала, а волченьки тут реально водились! И хотя дядя Лёша утверждал, что летом они безобидны и не нападают на людей, проверять это как-то не очень хотелось. После горячего чая все расползлись: кто по своим домам, кто – по комнатам, и отрубились. Спали все той ночью, как младенцы.

      Разбудил Марину яркий солнечный свет,