Крестник пантелея. Сергей Домашев

прямое подтвержденье.

      Признаться, не сдержал я слёз,

      Узнав об этом.

      Но вопрос

      У вас ко мне, должно быть, зреет?

      Прошу простить за болтовню.

      Уже и сам себя виню:

      Разговорился…

      Сердце млеет,

      Что не успею всё сказать.

      Итак, с чего бы нам начать?»

      «Да мне ли слушать извиненья! –

      Воскликнул Эн – на сколько дней

      С приездом вышло промедленье

      По нерадивости моей!

      Я усугубил вам страданье,

      И, без надежд на оправданье,

      Причину кратко изложу.

      Я стар, давно уж не служу

      Нигде.

      И только сочиняю

      Свои записки.

      Иногда,

      Коль есть издательствам нужда,

      Как рецензент, им помогаю.

      Не столь давно прислали мне

      Ещё не изданную книгу.

      Её читал я, как во сне.

      И в чтении неделя мигом

      Неуловимым пронеслась:

      Такого класса сочиненья

      С великим ждал я нетерпеньем.

      И вот мечта моя сбылась».

      «Но что за книга,

      если вам,

      Создателю бесценных драм,

      Тех, что планета вся прочла,

      Так глубоко она вошла

      В сознание?» -спросил Иван.

      «Посвящена она шахтерам.

      Как суд народный тот роман,

      Со следствием и приговором.

      Его талантливо и смело

      Писала честная рука.

      Узнаешь в нём наверняка –

      Что в мире зелено, что зрело,

      И как, и чем народ живёт,

      Куда и кто его ведёт,

      И кто над кем, с которых пор

      Исполнить призван приговор.

      А смеришь меркою иною –

      В нём слог прельщает чистотою.

      Нова трактовка, свежий стиль;

      Путей избитых грязь и пыль

      К нему и каплей не пристали.

      Он ясен, как ребёнка взор,

      И тут же сложен, как узор

      На очень дорогом хрустале.

      Роману высшую оценку

      Я дал. И рукопись вернул

      В издательство.

      Да только стенку

      Он лишь одну перешагнул

      Пока.

      А сколько встретит их,

      Деля судьбу хороших книг!»

      Иван, взволнованный привстал:

      «Но кто же рукопись создал?»

      «Я, как свободный рецензент,

      Фамилий авторов не знаю.

      И сообщать мне запрещаю,

      Пока не выйдет книга в свет.

      Таков обычай       мой.

      Но ныне

      Его хотел бы изменить.

      Я был бы рад перед святыней

      Седую голову склонить,

      Узнав создателя сего…

      Да уж увижу ли его?

      Волненья, вызванные чтеньем,

      Во мне бесследно не прошли,

      И горести родной земли

      Я вдруг увидел новым зреньем.

      И свежих замыслов поток

      Внезапно хлынул водопадом,

      Круша, ломая мой мирок

      С оседлым старческим укладом.

      Тут случай в дальние края

      Меня поездкой удосужил…

      Вот почему не сразу я

      Посланье