Свадебная гора. Лена Решетникова

никакой адвокат не поможет. Если, конечно, он правду не докажет. Хоть какую-нибудь.

      – Ой, ладно, Арин, всё о грустном и о грустном. Я скоро только об этом враче думать буду. Везде только о нём говорят и пишут. Давай по чайку, а?

      +++

      Наступил новый день. И опять пошел дождь. Сильный и холодный. Лужи копились на асфальте и разрастались, как будто боялись не успеть. В местах, где асфальт был плохенький, они превращались почти в мелкие озёра с грязной тёмной водой. Всё было серое, разве что зелёные листья на деревьях выдавали правду – стояло лето, а не глубокая осень.

      Мальчик сидел один в маленькой однокомнатной квартире. Он, как мокрый щенок, прижался к спинке старого дивана, и обхватил колени руками. Он сидел на полу и курил. Мама третий день была в командировке. Отца он не знал. На лестничную площадку выходить не было сил. И поэтому едкий дым развевался прямо по комнате.  Иногда он вставал, доставал из книжки маленькую бумажку, читал её содержимое и опять зажигал сигарету.

      Пробовал включить телевизор. Но там шли новости, а в них опять говорили об этом враче. Опять вспоминали её. А он и так каждую минуту только о ней и думал. А тут ещё и они.

      «Может, всё рассказать? Ага. И тогда её папаша меня пристрелит сразу. А так… Может, этого доктора оправдают? Вряд ли… Ну, я же тоже не виноват. Или виноват? Нет, надо подождать. И что потом? Её уже всё равно не вернешь… Как так?»

      Алёша Попов – так звали мальчика – глубоко вдыхал дым. Его уже тошнило от него, но он всё равно вытягивал из пачки новую сигарету. Ему казалось, пока он дышит дымом, становится легче. Он вспомнил, как она ему говорила, что «легче» становится совсем не от дыма, а от дыхания: «Если ты будешь дышать также медленно и глубоко, как и при курении, ты точно также успокоишься. Только не навредишь себе этими твоими бестолковыми сигаретами».

      «Откуда она всё это только знала?.. Она же умная, и в семье богатой росла, и в школе хорошо училась… Ага, а потом такое сделала!»

      Алёша был зол на неё за это. Он и подумать не мог, что она, вся такая хорошая и образованная, может это сделать.

      «Я же сам её толкнул на это. Или нет? Или она не подумала, что делает? Значит, я не виноват, да?.. Нет. Это значит, что я ещё больше при делах. Никто, кроме меня, не знал, и я… она же предлагала мне. А я струсил. Зато курить плохо, говорила. Да, плохо, плохо, а это вот всё теперь уж так хорошо».

      Мысли Алёши скакали в голове, как кони на скачках. Одна обгоняла другую, потом эти отставали и вперёд выходили новые. Но все они бежали по кругу, в центре которого была она. В центре было то, что её больше нет и никогда не будет.

      Алёша был дерзким. Он вырос без отца. А мама, которой приходилось постоянно работать, не могла всё узреть и проконтролировать. Алёша был добрым, но быстро понял, что это ему мало чем помогает. Он пробовал стать жёстче, связался с уличными подростками, которые называли себя группировкой, научился пить, курить, виртуозно ругаться матом, драться и водить машину. Полный набор. К уличной жизни годен. Сначала он был очень доволен собой. Но потом всё это опостылело и стало казаться чем-то дешёвым и ненастоящим. Ему