Легенды нашего края. Кубинский эксперимент. Анатолий Агарков

просто не откроется.

      – Ладно, понял – не горит. Давай осмотримся – куда мы сможем?

      – Что вам показать?

      – А где чертям шороху дают? Лас-Вегас? Мехико? Сингапур? Может, Гавана? Где можно оттянуться потомку донских казаков, с боя бравших Париж? Мой предшественник где чалился?

      – Максим Сергеевич вел праведный образ жизни.

      – То-то он мне про бабенку все щебетал – изголодался, сукин сын. И с такими возможностями! Чем же он тут занимался?

      – Книги читал, фильмы смотрел, за людьми наблюдал из космоса…

      – Ого! Ты и туда смогаешь?

      – Хоть в другую галактику.

      Сергей Максимович, помолчав:

      – Слышь, Варь, а если мы с тобой в порядке исключения умыкнем какую-нибудь кралю да на Венеру. Насладимся досыта, а потом, в мозгах поправив память, чтобы она меня и НЛО забыла начисто, и вернем на место.

      – Это не в моей компетенции.

      – А что, есть кто-нибудь компетентнее?

      – Есть. Соединить?

      – Пока не надо. Буду иметь в виду.

      – Ну так что же вам показать? Какие милые пикантные мужские чудачества из тех, о которых не каждый попросит жену свою, вас больше интересует?

      – Нет-нет, – заверил бортовой компьютер в образе очаровательной женщины на экране немного смущенный Сергей Петров. – Я вполне заурядный в половых вопросах мужик.

      Следующий час на экране мелькали бордели экзотических городов – Лас-Вегаса, Сингапура, Мехико…

      – О чем загрустили, мой князь прекрасный? – на экране снова красавица Варька, продукт творческого воображения Сергея Максимовича.

      – Все не то, – с грустью прокомментировал просмотренное половой страдалец 1954 года рождения. – А вот смотрю на тебя, и глаза сами плачут любовью.

      – Ситуация Галатеи и Пигмалиона?

      – Похоже на то.

      Они смотрели друг на друга. Варька на экране снова была обнажена и прекрасна как никакая другая женщина, а Петров был влюблен в неё и грустил от несбыточности своих чувств. А она сидела во всей своей красе, ничуть не стесняясь наготы…

      Часом позже, перекусив, Сергей Максимович начал пить – по-американски, из горлышка бутылки, которую заказал на клавиатуре шкафа напитков. А Варька, сидя на чем-то там голая, вещевала ему с экрана.

      – Какие разные вы с Максимом Сергеевичем. Он когда понял возможности… (тут она запнулась немного – наверное, думала сказать «НЛО») «Незабудки», захотел большого дела, размаха – целый мир желал перестроить или отдельно взятую страну. Готов был горы посворачивать. А вы… по бабам… простите. И теперь ещё пить взялись…

      – Считаешь меня несерьезным? – вскинул на экран уже затуманенный взор Петров.

      – А вы о чем мечтаете? Или мечтали? Совсем ни о чем? Не может быть. Кому-то полезным – разве нет?

      Петров отмахнулся от назойливых вопросов да неудачно: не пустой рукой, а той, в которой была початая бутылка – коньяк французский плеснул на ложе.

      – Был у меня враг смертельный, дак я его уже убил. Убил как собаку. Других желаний к