Агнесса среди волков. Ольга Арнольд

церебральный паралич. Мать посвятила себя уходу за сыном, и материальное положение семьи резко пошатнулось. Виолетта вынуждена была пойти работать и поступила в вечерний институт. Но уже наступила перестройка, открылись первые кооперативы, а вслед за ними – совместные предприятия; филиал одного из таких СП открылся и в закрытом городе Горьком, и ему нужен был секретарь-референт. Виолетта стала в родном городе одной из первых представительниц этой новой для нас профессии, и я охотно верю, что она идеально подходила для этой работы. Она быстро переходила из одного престижного офиса в другой, еще более престижный – до тех пор, пока три года назад не повстречалась с Аргамаковым.

      Такова была внешняя кайма ее жизни; что же касается жизни ее души, то тут она была куда менее красноречива. Конечно, с детства в нее влюблялись мальчики, а потом – юноши и зрелые мужи, но как реагировала на них она сама? Была ли она неприступной красавицей с холодным умом и ледяным сердцем, снежной королевой, или ей были знакомы обычные женские страсти? Что у нее было до Аргамакова, которого она, конечно, никак не могла любить? Судя по всему, в ее жизни был какой-то тайный возлюбленный, но эта история окончилась чуть ли не трагически – во всяком случае, был аборт. Кто был героем ее романа, она так ни разу и не проговорилась. С ее ребенком от Аргамакова тоже все было не так ясно. Иногда Виолетта говорила, что не хотела этого ребенка и пыталась от него избавиться; иногда намеками она давала мне понять, что ребенка она ждала не от мужа и потому он был нежеланным. Во всяком случае, мальчик родился совсем слабеньким и умер на вторые сутки после появления на свет, а она с тех пор испытывала сильнейшее чувство вины – она была совершенно уверена, что если бы она не пыталась прервать беременность народными средствами и не желала бы нерожденному еще младенцу смерти, то он остался бы в живых. С тех пор она начала пить.

      Меня удивляло, какая смесь здравых идей и нелепых верований царила в ее изящной головке. Рядом с железной логикой и трезвым расчетом соседствовала по-детски наивная вера в потусторонние силы, в колдунов и магов, в экстрасенсов и ясновидящих. Виолетта не была верующей в истинном смысле этого слова, хотя считала себя православной и иногда ходила в церковь – все ходят, теперь это стало модно. Нет, Бог для нее был или Боженькой раннего детства, – милостивым и добрым дедушкой, спасавшим ее от всяких неприятностей и опасности, – или Иеговой наивных древних людей из Ветхого Завета, грозным и беспощадным, когда он карал за грехи. Она обращалась мыслью к Богу именно в такие моменты, а в остальное время о нем и не вспоминала.

      В тот первый день, когда мы в их с Аргамаковым квартире на набережной – огромной, холодной, заставленной какой-то неудобной и разностильной мебелью и потому безликой – намечали план действий, я поняла, как мне будет с ними сложно. Аргамаков упорно считал, что у его жены расстроены нервы, что это депрессия, вызванная смертью ребенка, и что она должна лечиться у тех специалистов, которые