Записки скучающего клерка. Анатолий Горсков

учить меня жизни. Вот, говорит, сейчас время сухого закона, а ты пьешь! «Не по-комсомольски это! – говорила пьяная в дым комсорг. – Нет бы, – икая через слово, произнесла она, – провести политинформацию в группе о проблемах угнетаемых африканских племен! Комсомольские взносы стали плохо платить, разобраться надо. А вообще, у меня к тебе поручение есть, ко мне тут подруга приезжает погостить. Сам понимаешь, я вся на общественной работе, особо заниматься ею у меня времени нет, вот, а ты бы ей город показал, сводил куда-нибудь. Мы же товарищи и должны друг другу помогать. А я тебе потом через профком льготную путевку в Крым организую». Делать нечего, я согласился. Встретились мы с ее подружкой, вроде ничего девчонка пришла, как сейчас помню – в голубом сарафане с розочками. Алена Завальнюк, шатенка с карими глазами и прической каре. Единственное, мне показалась, скованная она какая-то. Но я в те годы мертвого мог разговорить…

      – Как, в принципе, и сейчас! – вставил Глебов. Васильев улыбнулся и продолжил:

      – Так вот, пошли мы к нам на проспект, прогулялись. В кафе по молочному коктейлю выпили. Погода хорошая была, день такой солнечный, весенний, только-только первые зеленые листочки на деревьях появились. По городу флаги красные развешивают, тоже Первомай, как сейчас. В общем, лепота! Я ее немного разговорил и предложил в кино сходить. Она упиралась сначала, но согласилась. Сидим мы в кинотеатре, смотрим какой-то югославский фильм, «Любовники»…вроде…По сегодняшним меркам это слезливая мелодрама с легким налетом эротики, а в те времена – ты что! Можно сказать, фильм на грани порнографии… – Васильев задумался, разглядывая тлеющую сигарету, и, стряхнув пепел, продолжил: – Смешно даже вспоминать, когда пацаном был, раз пять в кино ходил на фильм «Табор уходит в небо» ради пяти секунд в середине фильма, когда на экране героиня Светланы Томы грудь обнажала…Ну, да я отвлекся…Значит, сидим, смотрим, и я даже не знаю: не то весна на меня подействовала, не то фильм, а может, полумрак кинозальный, фиг знает. Короче говоря, я вроде невзначай руку ей на колено положил, она ее скинула, а мне все неймется, тогда я попытался девушку за плечи обнять. Причем не назойливо, осторожно, но снова потерпел неудачу. Голову склонить ей на плечо я уже не рискнул, она перед этим как-то странно на меня посмотрела. Подумал и решил больше не рисковать, сижу, фильм смотрю – и вдруг чувствую ее руку на своем колене. Электрические разряды по телу пробежали, я замер. Делаю вид, что ничего не происходит, в экран пялюсь. А она так рукой по ноге гладит – и все выше и выше, молнию на брюках расстегивает. А там все уже в боевой готовности, ну она рукой туда проникла. Я уж зажмурился в предвкушении, а она вдруг хвать меня! Я чуть не подпрыгнул. Она сжала меня с силой, поворачивается ко мне – и с такой неприкрытой злобой говорит: «Все вы, мужики, одинаковые…одним местом думаете!» А я сижу, пошевелиться боюсь, ничего сделать не могу, пот предательски по спине покатился, от ее тона волосы на голове зашевелились. В голове мысли крутятся: «Сейчас сделаю что-нибудь не так или скажу, а она меня тут и кастрирует…»

      – Ну, раз