Последний человек на Земле. Муса Джафар

самая лучшая песня, что только может идти от самого сердца, в момент величайшей радости или глубочайшей скорби, что рождается только раз и несет в себе больше тысячи слов.

      И при звуках этой песни замирало все: и ветер, и вода, и сердца, и сами мысли, что суетливы и неподвластны ничтожным потомкам Адама. И никто не мог бы сказать, где начало песни, а где ее середина и конец, и лишь мечтали об одном, – чтобы это мгновение не кончалось никогда, упоительное мгновение любви и единения с прекрасным, но удержать и сохранить которое не представляется никакой возможности, ведь не принадлежала эта песня никому, а только самой себе.

      Бесконечный и одновременно короткий день. Подготовка к празднику, незаметно набирая темп, ближе к вечеру достигает своего накала. Время, что только утром сладко дремало в комнате мальчика, вдруг начинает все быстрее двигать стрелки часов и неотвратимо гасить свет за окном. Взрослые нервничают все больше, и, кажется, по своему обыкновению, ничего не успевают. Какие-то покупки в последний момент, что-то обязательно должно выпасть из торопливых рук и разбиться (на счастье, безусловно), а что-то затеряться, ввести в ступор, привести к судорожным поискам, а потом, конечно, найтись на том же самом месте. Протирание бокалов, перестановка тарелок, скатерть, которая никак не ложится нужными складками по углам стола. Раскрасневшееся лицо бабушки, отвечающей за готовку горячих блюд, большая плошка с заварным кремом, который лучше всех на свете готовит мама, и из которой хоть малая доля, хоть чайная ложечка, но точно достанется ему раньше всех. Дедушка, раз за разом врывающийся, запыхавшись, в квартиру, суетливо выгружающий какие-то свертки и пакеты, получающий новые поручения, и снова исчезающий в чудесном светлом морозном дне.

      Мальчик тоже не терял времени даром. Он успел наведаться на крошечную кухню, получить несколько пирожков и строгий наказ своевременно прибрать в комнате, умыться и причесаться (что сложнее всего, потому что с жесткими кудрями уже давно было не справиться). А еще он тайком стащил одно пирожное из надутого важного холодильника с одним длинным железным клыком, служившим ручкой, посмотрел почти половину любимого детского фильма, в очередной раз, к своей досаде, пропустив начало, многократно выключал в своей комнате свет и любовался разноцветными огоньками фонариков на серебристой елке, и, при каждой возможности, с любопытством дотрагивался до красного мешка на плече игрушечного Деда Мороза, гадая, как там могут поместиться все новогодние подарки.

      Среди этой веселой суматохи он даже и не заметил, что бабушка с мамой с утра были чуть более напряжены, а дедушка чуть более нахмурен и строг, чем обычно. Если что-то и витало в воздухе, то, стоило ему лишь задуматься, попытаться поймать эту мысль и задать нужный вопрос, как тут же мамина шутка, или строгий окрик бабушки, или звонок телефона, или, наконец, мелодия из телевизора отвлекали его и переворачивали страницу, не позволив ее толком прочитать. Поэтому, когда они собрались за