Полумрак. Алексей Котаев

уже тоже не выдерживаю напряжение. Ради нее пытался сдержаться. Но не выходит. Не могу. Как же назывался этот эффект… Не могу вспомнить.

      Смотрю на нее и боюсь, что она еще одну смену такую пахать будет. Тогда она точно сломается.

      – Эй… – подошла к Лизе ее коллега и взяла под руку. – Пойдем, все кончилось…

      Лиза даже глаза на меня поднять не смогла. Послушно, словно загнанный зверь, поплелась туда, куда ее тянула чужая рука. Я еще какое-то время слышал, как Лизу успокаивает ее подруга, но вскоре голоса перемешались и затихли. А вскоре и Лизина фигура пропала.

      И вскоре подошли и ко мне.

      – Долго сиськи мять будешь? Давай, праведник, пошли в оружейку! – говорил мужчина в форме. Я не помнил его имени. Пересекались сменами. Как и с многими тут. Я старался не вглядываться в лица раненых и погибших, ведь за десять лет я точно их всех встречал. От этого становилось не по себе.

      Подлетели новые медики. Чистые, свежие. Подхватили парня, что лежал у моих ног и уволокли в вагон.

      – Паспорт, – протянул руку мужик, что сегодня выдавал оружие.

      Я сунул руку в карман и испугался. Сунул в другой и страх перерос в панику. – Я забыл его.

      – Да, да… У вас коллективная амнезия, – мужик потушил сигарету об стол и бросил окурок в коридор, через открытую дверь. Не церемонясь. – Знаешь, сколько вас сегодня таких?

      – Да я правда его забыл! В ресторане! Позавчера!

      – Да мы поняли уже. Поняли. Не ори, – шариковая ручка черкнулась на клочке бумаги и улеглась на стол. – Вы скоро там? Тут одежды не хватает!

      В оружейный кубик внесли на носилках гору желтых курток. Все в крови, рваные.

      – Выбирай. Это все, что осталось. Ты поздно пришел.

      Вот черт.

      Не было привычного порядка. Правила сегодня никто не соблюдал. Человек, что принес гору вещей тут же взял со стойки пыльную и грязную ТВС и вручил мне. – Сегодня можно не под залог. На честное слово.

      И вот это, вроде, шутка была, а никто не улыбнулся. У всех лица бледные и глаза навыкате. И у меня навыкате. Как рыбы тут, мордами своими испуганными по сторонам глядим и понят ничего не можем.

      Я свои рыбьи глаза рукой внутрь головы вдавил и винтовку взял. А мужики – нет. Смотрят, моргают изредка. Губы обветрились и засохли.

      Может стоило дать Лизе поработать еще смену? Я бы помог ей.

      А вместо этого роюсь в окровавленных куртках, выбираю ту, что получше. Ковыряю груду и понять не могу, что ищу. Мысли в голову не идут, мимо пролетают. Руки уже красные, а я все найти не могу.

      Нашел. Вот эта подойдет. Мой размер. И в карманах патроны звенят. Как они туда попали?

      – А каску?

      Мужик за столом привстал, так слегка, а потом как ударит ладонью по столу. Так ударил, что мне аж больно стало. – Какую каску? Какую, на хрен, каску? Блядь! Да вы бы пристегивали их, каски эти! К бошкам своим тупым! Авось не растеряли бы!

      Понял. Каски не будет. Фонарика, значит, тоже не будет.

      Я, как контуженный, вышел из кубика оружейной и встал в строй. Даже не так, в общую кучу. Это был не строй.