Справедливости ради. Арина Ностаева

людьми. Для этого его камера была полностью автоматизирована. Конвейер приносил ему еду, конвейер уносил тарелки. Поэтому, когда люди наверху продолжали умирать, Дерек в своей цинковой камере продолжал прекрасно себя чувствовать.

      Почему он был так важен? Дело в том, что героическая группа ученых, каждый день терявшая кого-нибудь из команды, нашла решение. Они доработали свое устройство, используемое для обучения собак, и теперь с его помощью можно было бы переносить импульсы из мозга одного человека к другому, по сути, его клонируя. Это должно́ было вылечить людей. Нужно было только повлиять на ту часть мозга, которая отвечала за мотивацию, за стремление к жизни. Перенести ее из здорового места. И так как заражены были все, кроме Дерека, его и планировали использовать.

      К сожалению, к началу эксперимента от некогда дружной команды остался только ее руководитель – доктор Браун. Он чувствовал, что и ему осталось недолго, и поэтому хотел поскорее вылечить себя, чтобы затем помочь всему миру.

      Когда все было готово, доктор Браун из последних сил нажал на кнопку. Шлемы на его голове и голове Дерека засверкали синими молниями, а затем все смолкло.

      Когда доктор Браун наконец очнулся, он чувствовал, как жизнь вернулась в его вены. Как вернулась мотивация. Он ощущал сильное желание есть, пить, двигаться. Но было что-то еще в его сознании, доселе ему неизвестное. Какое-то странное желание…

      … убивать!

      Марти поднял взгляд на слушателей, которые продолжали молча на него смотреть, и на всякий случай добавил:

      – Конец.

      – Марти… – нарушил возникшую тишину Дэвид. Он надел очки и теперь смотрел сквозь них на мальчика, будто пытаясь удостовериться, что перед ним именно он. Пауза длилась долго, и улыбка на его лице успела несколько раз пропа́сть и вновь вернуться.

      – Я, честно говоря, поражен, насколько это было замечательно! – закончил предложение Дэвид. Он принялся громко аплодировать, и его быстро подхватили остальные.

      Марти же расплылся в неподвластной ему улыбке, заливаясь румянцем все больше и ярче. Реакция Дэвида – как раз такая, о которой он и мечтал, однако услышав все эти слова, Марти захотелось убежать. Вместо этого он сел на стул позади себя и старался не встречаться глазами со своими соседями, которые, казалось, не переставали на него пялиться.

      – Я должен сказать, что… – начал было Дэвид, но затем запнулся:

      – Сколько Вам лет, Марти?

      – 14, – ответил тот.

      – Должен сказать, это великолепный рассказ не только для 14-летнего подростка, но и для всех нас. У Вас явный талант, Марти! – похвалил его Дэвид и снова негромко похлопал в ладоши.

      – Спасибо, сэр! – поблагодарил его мальчик. Он поерзал на стуле, стараясь занять тело от неловких движений, которые так и напрашивались от смущения.

      – Часть с дневником была очень трогательной, – вмешалась Ребекка. – Как ты ее придумал?

      – Ну я просто подумал, что бы