Юношество, зрелость и прочее. Вадим Федоров

ответил я.

      – Это надо в отделе сбыта спросить, – посовещавшись, ответил мне коммерческий отдел. – У нас столько нет.

      И мы все перешли в отдел сбыта.

      – А платить чем будете? – спросили в свою очередь там.

      – Деньгами, – гордо ответил я и потряс полиэтиленовым пакетом, в котором лежали деньги.

      – Ребята, – попросил коммерческий отдел, – давайте отгрузим парню, что ему надо, и зарплату выдадим работникам. А то ваши госмагазины вместо денег только обещаниями всех кормят.

      И отдел сбыта дал добро.

      Мы вернулись в коммерческий отдел, где мне быстренько посчитали, сколько я должен заводу за две сотни пылесосов и двести пятьдесят электрических мясорубок. Сумма меня впечатлила.

      – А что так дорого? – спросил я. – Пылесос двести рублей стоит. А у вас вот в графе «Итого» восемьдесят тысяч указано.

      – Мы же коммерческий отдел, – объяснили мне, – у нас коэффициент на закупаемый товар – два. Будь вы госпредприятие, мы бы вам по две сотни продали, да ещё бы торговую скидку в пятнадцать процентов сделали. А гражданам и кооперативщикам – двойную цену. Вы же спекулянты.

      – М-да, – задумался я, – неизвестно, кто тут больше спекулянт. А может, хотя бы на коэффициент дадите эту вашу торговую скидку?

      – Нет, – ответили мне, – не дадим. Вы будете брать или как?

      – Буду, – ответил я и заглянул в свой пакет, – но мне по сто пятьдесят штук каждого из наименований. У меня денег не так и много. На всё не хватит.

      Когда я рассказал о похождениях по отделам на машиностроительном заводе своему торговому партнёру Женьке, он меня не понял.