Бро. Валерий Петрович Большаков

через оградку перевесился местный фотограф, Руслан Малеев. – Достают?

      – Да фиг с ними, – философски выразился Осокин. – Вика – обычный мажор, избалованный мамсик. Но пишет, вроде, неплохо!

      Лицо Руслана приняло растерянное выражение.

      – Да ты что, не в курсах? – затянул он приглушенно. Оглянувшись, почти прошептал: – За Вику наша Дашка пишет! Тот ей двести евро, а она ему – заметку! Понял? У Дашки ребенок, два годика, и ни квартиры, ни связей, ничего. Вот и пишет – за себя и за того парня! Песня такая была раньше…

      – Помню, – скривился Марлен. – Вот ведь… Куда я попа-ал…

      – В гадюшник! – хохотнул фотограф, исчезая.

      Осокин минут пять смотрел в мерцавший экран. Фоновым рисунком рабочего стола Игнат выбрал фото марсианской пустыни. Марлен водил глазами по оранжевым дюнам, по блеклому небу, и душу заполняла глухая тоска.

      «Куда я попал? Светлое будущее… На Украине – фашисты, в России – капиталисты…»

      Он вспомнил, как вчера вечером, проходя мимо ночного клуба, углядел двух парней, вылезших из приплюснутого «Ламборджини» – вихляя худыми задами, они двинулись в обнимку…

      Осокин испытал приступ ноющей боли, словно от старой, незалеченной раны.

      «Наш паровоз давно уж не летит вперед – его загнали в тупик, где он тихо ржавеет…»

      * * *

      Едва часики на компьютере свели стрелки на одиннадцати, как верезжащий голос секретарши разнесся по залу:

      – На планерку! Осокин, тебя это тоже касается!

      Пожав плечами, Марлен зашагал в кабинет Кириллыча, обширный, но уж очень светлый, прозрачный, как аквариум для единственной рыбы.

      Шестеро созванных загремели стульями, подсаживаясь к длинному «заседательскому» столу. Осокин числился седьмым.

      Мельком глянув на него, главред довольно проворчал:

      – У Игната клюнула крупная рыба. Наша задача – постараться, чтобы она не сорвалась…

      Как назло, заиграл телефон у Марлена, и все с осуждением уставились на нарушителя тишины.

      – Извините, Владимир Кириллович, – поморщился Осокин, – это мистер Карлайл.

      – Так ответь! – резко сказал редактор.

      – На громкую связь поставь, – невинно улыбнулся Вика.

      Марлен выложил сотовый на стол.

      – Хэлло, Игнэйшес! – громко сказал Карлайл, растягивая звуки на южный манер.

      – Хэллоу, Джеймс! – Осокин легко подхватил простодушную фамильярность американца. – Мы как раз собрались обсудить ваш заказ… – уловив жест Кириллыча, он быстро добавил: – Может, присоединитесь он-лайн?

      – О, да-да!

      Глянув на перекошенное лицо Левицкого, Марлен поймал момент чистого детского удовольствия. Вскоре брыластое лицо рекламодателя вспухло на экране «плазмы».

      – Добрый день, господа! – церемонно поздоровался Джеймс. – Чем порадуете?

      – Виктор? – главред бросил взгляд из-под набрякших век.

      – Мы разработали креативный ролик для целевых