Проклятье старинного кольца. Марина Антоновна Тишанская

фривольное поведение. Он, правда, не женат и вполне мог ухаживать за горничной леди Лонгфильд с серьезными намерениями, но он не хотел терять преимущества холостого человека, на которого может обратить внимание знатная дама.

      Кучер Джек вместе с конюхом Генри чистили конюшню. Последний был давно женат на кухарке Кэт, и вряд ли вел переписку с горничной из соседнего поместья. Поэтому Фостер решил поговорить наедине с Джеком.

      Конюшня представляла собой длинное, недавно выкрашенное желтое здание. Внутри резко пахло навозом и конским потом. Видимо, коней еще не чистили и помещение не убирали. Лошади негромко ржали в предвкушении вечерней трапезы. Несколько свечей освещали полутемное пространство. Фостеру также почудился запах самокрутки, которые обычно курили работники. Джек, завидев секретаря хозяйки, стремительно потушил бычок о подошву ботинка.

      – Джек, – позвал кучера Фостер, – выйди, поговорить надо.

      Тот поспешно вышел из конюшни вслед за Фостером.

      – Простите, господин секретарь. Я только разок курнул, очень уж душа просила.

      – Разговор будет не об этом, хотя это и нарушение. Скажи, тебе серьезно нравится Жаннет – служанка леди Лонгфильд?

      – В каком смысле?

      – Ты собираешься на ней жениться?

      – Что вы, господин, и в мыслях нет. У меня совсем другие планы.

      – А зачем она тебе пишет любовные записки? Леди Мортимер одну из них нашла.

      – Это ошибка, господин. Она мне ничего не писала. Может, подшутить захотела?

      – То есть вы с ней о свидании не договаривались?

      – Нет, конечно. Я за Эммой ухаживаю, жениться на ней хочу.

      – Смотри, леди Эстер не потерпит никакого разврата в своем имении.

      – Я знаю. Клянусь вам…

      Фостер не стал дослушивать испуганного кучера. Старшая горничная, девушка положительная, сразу отказала бы парню, позволь он себе роман на стороне. Ясно, что к записке он отношения не имеет. Секретарь развернулся и пошел в сторону флигеля около ограды, где жил садовник Билл вместе с сестрой и больной матерью. Сестра садовника Бетти помогала кухарке Мортимеров и вносила свою часть в бюджет семьи, а мать была парализована и проводила время в кресле, куда сын сажал ее каждое утро.

      В окошке горел огонек. Семья молилась около образов в углу перед началом ужина. Не хотелось их прерывать, но Фостер негромко постучал в окно. Билл выглянул наружу.

      – Это вы, господин секретарь?

      – Я, Билл. Извини, что не вовремя. У меня к тебе дело.

      Поговорив с садовником, Фостер понял, что не он является адресатом, которому была написана записка с приглашением на свидание. Больше мужчин в поместье не было. Помощника садовника Тома можно не считать – он еще мальчишка, а женатого конюха – тем более.

      Стало ясно, что письмо предназначалось для сэра Джорджа. Только как убедить в этом хозяйку? Нужно, чтобы Жаннет сама призналась, кому писала записку. Как это сделать? Она же не дурочка, и не захочет по своей воле получать неприятности. А если записка не от Жаннет, а от ее госпожи? Единственный способ – заполучить образцы почерков леди Лонгфильд и ее служанки. Еще неизвестно, обучена ли Жаннет грамоте. Если нет, то и почерки сличать незачем. Фостеру и так