Ниенна. Благословленная Смертью. Наталья Борисовна Русинова

он бережно вел за руку. По правую сторону – девчонка, крутобедрая и щекастая, с золотыми косами и ласковым взглядом. По левую – огромная собака, чья шерсть переливалась в лунном свете, как тот самый сундук с сокровищами, закопанный предком Репняных. На спине её сидели кошка и мышь.

      Старость и молодость. Дружба и отвага, хитрость и воля. Незаметность и расторопность. И огромное, колоссальное трудолюбие. Вот столпы, на которых зиждется любое удачное дело.

      Репки в земле, на которой вповалку лежали люди, засияли ярко-ярко, и мертвецы отшатнулись, жалобно воя и потирая глаза. А затем, как по команде, встали, развернулись и побрели в сторону кладбища.

      – Не-е-ет! – взревел Сапек, и руки его полыхнули густо-фиолетовым. – Не бывать этому! Я возьму новую сффилу! Я прямо сфейчас…

      Он ринулся вперед, вытянул из вяло шевелящейся людской толпы совсем крохотную девчушку – и пяти зим наверняка не стукнуло. Занес над ней нож, и Ниенна закричала, одновременно начиная плести заклинание, но уже понимая, что не успеет…

      Не успела. Девчушка, живая и невредимая, упала на землю и заревела, а следом рухнул, как подкошенный, некромансер.

      – Мало тебе, кровопивец! – сердито заявил стоящий за его спиной барич Ивор Репняной, опуская сучковатую палку. – Будешь знать, как срамных бесов на меня насылать, мышьим зельем батюшку травить и селян нашей родовой деревни обижать! Да чтоб тебе то золото в рот цельным сундуком насыпалось, а из задницы выпало, змей подколодный!

      * * *

      Густая тёплая ночь рассыпала над Щедрым Полем и его окрестностями пригоршни золотых звёзд. Давно дремали коровы в сараях, сонно квохтали куры на насестах, позёвывали сторожевые псы. Беда миновала, чуяли они, можно жить спокойно.

      Лишь у людей сна не было ни в одном глазу. У Репняных в усадьбе нашёлся наполовину заряженный кристалл связи, через который Альбрехт вышел на декана боевого факультета Рейвана и сообщил, что задание магистра Удмертия выполнено.

      Через три минуты во дворе прямо между поломанной телегой с сеном и колодой, на которой рубили дрова, раззявил алую пасть дальний портал главного корпуса жандармерии Ахенбурга. Суровые усатые мужики в чёрных мундирах заковали в заговоренные кандалы некромансера Сапека. Тот с момента поражения держал рот на замке, не реагируя ни на чьи вопросы или угрозы. Лишь напоследок, перед самым переходом, обернулся к стоящей между боевиками Ниенне.

      – Шштоп ты сссдохла до срока, сссфффука! – сердечно пожелал ей некромансер.

      – Посвисти мне еще, суслик недоделаный, – зло оскалилась в ответ Герда.

      Жандарм, не чинясь, двинул задержанному по шее, и тот моментально заткнулся.

      Когда Сапека увели, один из городовых глянул на адептов Академии:

      – Вы с нами, ребята? Наверное, домой хотите?

      Ниенна очень хотела в свою комнату с горячей ванной и белоснежным постельным бельем. Но Альбрехт посмотрел на деревенских, на расстроенно надувших губы рыжих близняшек около бледного Эдгара, на почесывающих голодные