Грех Каина. Острые семейные конфликты на примерах подлинных уголовных расследований. Алексей Ракитин

в месяц. Фриц считал её неадекватной и жаловался знакомым и братьям на скаредность ван дер Ципена. Насколько эти жалобы были оправданны, судить сложно, ведь Ангерштейн проживал в большом доме, не платя никакой арендной платы. Он оплачивал коммунальные платежи, как мы сказали бы сейчас, т.е. личное потребление электроэнергии, угля и воды. Для сравнения можно указать величину заработной платы балетмейстера театра в Марбурге в том же 1924 г.: таковая составляла 3500 рентных марок в год, т.е. 290 в месяц.2 Нельзя не признать того, что на фоне такого заработка доход Ангерштейна смотрелся весьма достойно.

      Тем не менее, денег Фрицу, судя по всему, действительно не хватало. И происходило это из-за наличия рядом с ним «семьи». Слово это взято в кавычки неслучайно – эту ораву сумасшедших женщин сложно называть семьёй в точном значении слова.

      Обстановка в «семье» в последние годы сделалась совершенно депрессивной. Кетэ, жена Фрица, стала демонстрировать признаки истероидной психопатии (термин «психопатия» употреблён сейчас не в криминально-психологическом его понимании, а в чисто клиническом). Женщина переживала периоды затяжных депрессий, объясняя происходившее с нею самыми разными причинами: то она сетовала на собственную неспособность родить любимому мужу ребёнка, то страдала от болей в желудке, почках, позвоночнике или ужасных мигреней, то заявляла, что она – плохая дочь, не оправдавшая надежд матери. В её мозгу постоянно генерировались новые поводы для разнообразных страданий. Причём, мучения эти не должны служить поводом для улыбки или вызывать сомнения в искренности женщины – нет! – Кетэ на самом деле страдала. У неё открывалась кровавая рвота, не позволявшая по несколько суток принимать пищу, исчезали месячные, либо наоборот, открывались совершенно ненормальные менструальные кровотечения… Доктор, наблюдавший состояние Кетэ на протяжении почти 5 лет, заявил во время следствия, что женщина действительно переносила немалые мучения и о симуляции не может быть и речи. Но страдания её имели природу не физическую, а психическую, то есть, её желудок, почки и прочие органы оставались всё это время совершенно здоровы.

      Ещё в 1921 г. – т.е. на 10 году супружества, – Кетэ предложила Фрицу развод, дабы тот мог найти новую женщину и стать отцом. Фриц благородно отказался. Почему он так решил, сказать сложно. С одной стороны, Фриц явно относился к Кетэ очень по-доброму и дорожил ею. С другой, не подлежит сомнению, что к тому времени он уже изрядно «наелся этой холодной перловой кашей», если пользоваться образным сравнением американского писателя Роберта Янга. К тому времени никаких иллюзий насчёт будущего счастья у Фрица быть уже не могло. Тем не менее, он не пожелал отделаться от жены что называется «малой кровью», хотя такой выход из положения был бы оптимален для всех.

      О мотивации Ангерштейна, далеко не очевидной во многих случаях, мы поговорим ещё особо, пока же просто зафиксируем факт его нежелания

2

Можно привести другое сравнение, показывающее адекватность заработка Ангерштейна условиям того времени. В июне 1929 г. английский шифровальщик из управления связи «Форин оффиса» Эрнест Олдхэм сделал попытку предложить свои услуги советской разведке. Доблестные чекисты, выученики Троцкого и Дзержинского, «кинули» бедолагу – шифр скопировали, а денег не заплатили, буквально вытолкав взашей потенциального агента-«инициативника». Впоследствии советская разведка поняла степень допущенной ошибки и с Олдхэмом было решено восстановить контакт. При первой встрече сотрудник советской разведки передал ему конверт с суммой эквивалентной 400$ – это была плата за шифр и компенсация за проявленное к англичанину неуважение. Зарплата шифровальщика в пересчёте на американскую валюту составляла тогда немногим более 2$ в неделю. Всего же Олдхэм за 4 года работы на Советский Союз получил 10 тыс.$, что, правда, не сделало его счастливым: в сентябре 1933 г. он покончил с собою, отравившись газом. Нас в данном случае интересует порядок денежных сумм, фигурирующих в печальной истории английского агента – сотрудник внешнеполитического ведомства, пусть и в маленьком чине, служил на ответственном посту за менее чем 10$ в месяц!