Гавань святых. Ник Тремор

конечно. Я и представить нечто подобное не могу.

      – Ну вот и я не могу. Удавился бы со стыда, как только открыл рот, а то и рот открыть бы не смог – схватило бы сердце сразу на месте. То-то и оно, кажется, что все ясно, но на деле ничего не ясно; не знаю, как поступить, как оно будет верно с точки зрения морали, человечности. Денег ведь тоже особо лишних нет, живу в коммунальной квартире, на еду дай Бог хватает, а тут похороны организовывать… А ты ведь знаешь, как у нас в России обстоит дело с похоронами… На чем, а на людском горе у нас наживаться умеют.

      – Денег он, значит, никаких не оставил? Удобно устроился! Предусмотрел похороны, но не деньги на них. Решай, конечно, как знаешь, но мой тебе совет: давай выпьем за его упокой и забудем про все это. Ты все-таки ему не родственник и даже не друг. И денег он тебе никаких не оставил для выполнения своего поручительства. Так что положимся на милосердие Господа, он упокоит его душу, – они ударяются стаканами и выпивают до дна. Андрей обмяк на стуле, задумчиво таращась в окно: на улице снова начало моросить, и мелкие капли дождя приглушенно стучали по косому карнизу.

      – Грустно, конечно, но ведь мертвым – все одно? – задумчиво произнес Андрей, вздыхая. – Живым нужно думать о живых.

      – Верно, – размыто кивнул Дмитрий, с трудом удерживая отяжелевшую голову на весу. – Что-то я это, того… Перебрал чутка… Пора бы мне, наверное… Вызовешь мне такси до дома?..

      – Да. Засиделись мы с тобой.

      – И о нем не думай, ну, я про этого мужика… Некрасиво все это выходит… Не по совести… Знаешь, если уж так ему было нужно, мог бы набраться смелости и поставить в известность… Я другое говорил, но теперь… Так в обход и правда подло поступать… Не по-мужски…

      – Верно говоришь, – согласился Андрей, набирая номер такси. Дмитрий встал из-за стола и, пошатываясь от кренящей в бок пьяной тяжести, направился в уборную. Ветер свистел сквозь ставни, ударяя изморосью в окно. Монотонно гудел холодильник за спиной. В динамике телефона, после треска и нескольких гудков, Андрею ответил отстранённый женский голос автоответчика: «Здравствуйте! Вы позвонили в службу такси. К сожалению, все операторы на данный момент заняты. Вы можете оставить себя. Сообщение. Здравствуйте! Здравствуйте! Здравствуйте!». Андрей отстранился от телефона, конечности онемели от страха, заставляя его прикладывать огромные усилия для каждого движения, словно большинство сигналов, поступающих по нервам, обрывалось на половине пути, не обнаружив достаточного заряда энергии. Дверь в комнату медленно, беззвучно открылась, он чувствовал за спиной расширение пространства и беззащитность перед отсутствием границ, как будто часть фигуры стерли, открыв замкнутую систему и впустив в нее ужас чего-то беспредельного, неохватного, невозможного для осмысления. Он силился встать, повернуть голову, закричать, сделать хоть что-нибудь – но выходило у него только тихое мычание,