Белые вишни | Для друзей. Алла Девятова

был…

      Неужто, Сашко, ты совсем позабыл

      Как вместе с тобою когда-то мы были

      На Саур – могиле, цветы положили.

      Тебе говорили и мама и я,

      Что там похоронен твой прадед – Илья.

      Страну защитил он от немцев-фашистов,

      Кому и служили бандеровцы истово.

      А с бабушкой нашею, как же нам быть?

      Она же «кацапка». Не стоит любить?

      Мы прожили долгую жизнь с ней прекрасно,

      Она всем светила, как солнышко ясное.

      И к смерти её руку ведь приложили

      Твои сослуживцы. Они ведь убили!»

      «Скажи мне спасибо, что я тебя слушаю.

      Другой бы отправил бы в ад твою душу».

      «Мне нечего делать в аду, ибо я

      Ни совесть, ни честь не продал. А тебя

      Я внуком своим не считаю, ты – враг.

      Вас всех проклянёт наших прадедов прах.

      Не будет вам счастья ни здесь, ни потом.

      Кто в жизни палач, тот подохнет скотом».

      Сказал это дед, задыхаясь от боли

      В груди. Повторил: «Нет, не внук ты мне боле!».

      Стояли напротив друг друга врагами:

      Один любил дочку, другой любил маму.

      Вдруг кто-то позвал: «Эй, Сашко, где ты есть?

      А ну, покажи, поживился ли здесь?».

      Внук вышел: «Да нет уже здесь ничего.

      Лишь дед одинокий да кошка его».

      Раздался вдруг взрыв, снёс ворота, забор…

      Сашко бросил к вишням. Второго – за борт,

      За бровку дороги, которой пришёл…

      Вот так свою смерть каждый там и нашёл.

      На кухне очнулся старик, поднялся…

      Стеклом была хата засыпана вся.

      В крови и порезах лицо, да и рук

      Не чует и ног, и в пыли всё вокруг.

      Шатаясь, старик, оставляя свой след,

      Во двор вышел. Враз потемнел белый свет:

      Под вишнею внук его мёртвый лежал,

      Во лбу, как звезда, лишь осколок торчал.

      А через дорогу его друг лежал,

      Разорванный миной он навзничь упал.

      Старик долго с внуком у вишенок был,

      Потом взял лопату, могилу отрыл.

      Как мог внуку голову, руки омыл,

      Укрыл одеялами, в яме зарыл.

      Сосед помогал ему в скорбном том деле,

      И с ним помянули, чтоб душа отлетела.

      К тому ж, кто от них недалёко лежал,

      Старик подошёл и сурово сказал:

      «От мины своей ты дождался конца.

      Не буду тебя хоронить, подлеца.

      Пусть люди другие тебя подберут,

      А коль не схотят – пусть собаки сожрут».

      Никто не схотел и два дня это тело

      Валялось. Потом уж куда-то и делось.

      В сарае дед взял молоток, гвозди, плёнку

      И ей затянул в хате окна, чтоб только

      Не дуло в них ветром, зима ведь ещё.

      Потом уж к соседям своим спать пошёл.

      *

      Конец февраля на Донбасс всем принёс

      Надежду на скорый побег (от угроз

      эРэФ) – ВэСэУ и «бандеровцев»

      С земли ДэНээР, эЛэНэР-овцев.

      Везли через пригород их «санитарки»

      Всех