Любовь к жизни. Екатерина Савина

животного.

      – Цирк, – высказался еще Витя, дергая за хвост. – Кина не надо. Но не возвращаться же назад.

      Тут он усмехнулся. Витя явно расценивал эту нашу поездку как какое-то развлекательное мероприятие. У меня даже закралось подозрения, что мои ночные кошмары он своим аналитическим умом определял как нечто несерьезное – просто как легкое психическое недомогание, обычное при более или менее кардинальной смене жизненного пути – что-то вроде психологической акклиматизации.

      Только вот я так не считала.

      Дверь открылась и на пороге возникла тоненькая девочка, одетая, как гимназистка девятнадцатого века. Я вдруг подумала о том – не дочка ли это моего Вити? Но глянув на Витю, никак не отреагировавшего на появление девочки-гимназистки, успокоилась.

      – Вы к Степаниде? – равнодушно оглядев нас с головы до ног, осведомилась девочка.

      – К ней, – подтвердила я.

      – Проходите, – склонила голову девочка и шагнула назад – в полумрак прихожей – скрылась там.

      Мы вошли, дверь тут же закрылась за нами – очевидно сработала пружина или еще какой-то механизм.

      Я огляделась – стены прихожей так же, как и в подъезде завешаны темной тканью, расшитой к тому же какими-то каббалистическими знаками, ни один из которых не показался мне знакомым, хотя каббалистику, как некоторые другие оккультные науки, я изучала довольно долго.

      «Цирк, – подумала я, – действительно цирк. Для несведущего человека – все эти знаки – полные мистической силы символы, а для человека, который хоть малую толику понимает в оккультных вещах – полная белиберда».

      Витя, словно подтерждая мое наблюдение, снова саркастически хмыкнул.

      В креслах, расставленных вдоль стен довольно большой прихожей, сидели солидно одетые господа. Увидев нас, они немедленно сделали вид, что зашли сюда на минуту – просто ради того, чтобы поглазеть на диковинный интерьер квартиры и могут уйти, когда им самим заблагорассудится.

      Впрочем, с таким видом, они, судя по всему, сидели здесь с того самого момента, когда пришли, почему-то ни за что не желая показать друг другу, что считают оккультизм чем-то действительно серьезным и достойным внимания таких солидных господ.

      – Записывайтесь, пожалуйста, – шепотом проговорила девочка, неслышно появляясь из полумрака у нас за спиной.

      И протянула Вите большую книгу, очень похожую на бухгалтерскую, но имеющую тяжеленный и явно очень дорогой кожаный переплет.

      Витя хмыкнул и лихим росчерком написал свою фамилию в нужной графе. Потом он оглянулся на меня.

      – Нет, спасибо, – сказала я, – достаточно, я думаю одной фамилии.

      Витя пожал плечами и отдал книгу девочке.

      – Подождите здесь, – прошептала она, – госпожа Степанида вас пригласит.

      И исчезла за черным пологом, заменявшим в этой странной прихожей дверь.

      – Слышала? – подмигнул мне Витя. – Госпожа Степанида… Хорошо еще графиней не назвалась. А знаешь, кем ее мать работала?