Снежная девочка. Хавьер Кастильо

почту и разобраться в настройках.

      – Но это же всего тысяча триста долларов.

      – Тысяча триста долларов, которые вы могли потратить на себя.

      Помолчав несколько секунд, он сказал:

      – С тобой хочет поговорить мама.

      – Хорошо.

      Она взяла трубку, и стоило ей заговорить, как я поняла – она расстроена. Всегда можно определить настроение родителей по интонациям их фраз.

      – Мирен, обещай мне быть осторожнее. Нам не нравится, что ты гуляешь так поздно.

      – Все в порядке, мам. – Мне не хотелось ее расстраивать. Ей было еще хуже, чем мне. Нас разделяло более шестисот миль – они жили в Шарлотте, Северная Каролина, а я в Нью-Йорке, – и она больше не могла контролировать меня или с кем я встречаюсь. Ее маленькая девочка выскользнула из тени, и она притворилась, будто протягивает руки, чтобы солнце никогда не обожгло меня.

      – Почему ты не купишь мобильный телефон? Тогда ты сможешь звонить нам в любое время, если тебе что-то понадобится.

      Я вздохнула. Меня раздражало, что приходится принимать столько мер предосторожности из-за кучки идиотов, которые не могут уследить за своей ширинкой.

      – Хорошо, мама, – покорно согласилась я. – Завтра куплю.

      Мне не очень нравились мобильники. Многие мои однокурсники все перерывы напролет играли в игру, где змейка гонялась по экрану за едой. Были и те, кто все утро перебрасывался сообщениями, не обращая внимания на занятия. Легко было определить, как они общаются между собой, кто с кем флиртует эсэмэсками, ограниченными 160 символами. Один писал, другой смеялся. Потом все начиналось заново. Также мне не нравилось постоянно чувствовать себя доступной. Я не видела необходимости быть всегда начеку и готовой к звонку, пока поблизости есть телефонные будки. У меня было чувство, что все под контролем, но пришлось уступить маме, чтобы не расстраивать ее.

      – Я позвоню тебе завтра и дам номер своего мобильного.

      – Я тоже куплю телефон, чтобы ты могла звонить мне, когда захочешь, дочка. – Она заметно повеселела.

      – Здорово. Спокойной ночи, мама.

      – Спокойной ночи, дочка.

      Положив трубку, я села за стол.

      Достала газетные вырезки и увидела лицо Киры, которая смотрела на меня. Детские глаза словно молили о помощи. Ужасное ощущение. Ее родители вряд ли когда-то снова увидят дочь, и я почувствовала себя разбитой. С конца разговора прошло меньше минуты, но я вернулась к телефону и снова набрала номер родителей. Мама заволновалась.

      – Ты в порядке? Что-то случилось?

      – Нет. Ничего, мам. Я просто хотела сказать тебе, что люблю тебя.

      – И мы любим тебя, дочка. Ты действительно в порядке? Если нужно, мы сразу же приедем к тебе.

      – Нет, правда. Я только ради этого и звонила. Хочу, чтобы ты это знала. Со мной все будет хорошо, честно.

      – Ты напугала меня. Мы всегда поддержим тебя, так и знай.

      – Давайте встретимся в эти выходные? Я сяду на самолет и прилечу к вам в Шарлотт.

      – Правда?

      – Да.