Нокаут. Элис Райт

в клинч[1]. Любит ещё бодать головой в грудь соперника. Запрещённый приём, но, а кто играет чисто и честно?! Заметил то, как он любил применять тактику мнимого отступления, приучая своего соперника наступать на него, а потом резко делал шаг вперёд и наносил удар левой рукой.

      Так за просмотром время пролетело незаметно и меня вернул в реальность Оливер, постучав в мою дверь.

      – Эльф, пора в бар. Ты же поедешь?

      Оглянулся на него.

      – Поеду, Патлатый.

      – Спасибо тебе за всё, Диего. Правда.

      – Не начинай. Я ничего такого не сделал, – ответил ему, выключив ноут и взяв мобильник со стола.

      – Не соглашусь с тобой. Ты делаешь для меня очень много, и я это ценю. Я ещё не совсем пришёл в себя и порой… мне бывает непросто. Порой, кажется, что я на месте топчусь, хотя всеми силами пытаюсь жить и двигаться дальше, – тихо произнёс он, и я, встав из-за стола, развернулся лицом к нему.

      – Тебя никто и не торопит. Ты потерял маму, Оливер. Время поможет, а пока просто делай то, что у тебя получается лучше всего. А именно, бесить меня каждый день, – усмехнулся я и застегнул часы на запястье.

      Он расплылся в улыбке, но грусть в глазах выдавала его истинное состояние.

      – Ты такой дружелюбный. Только вот я боюсь, что теперь твоя любвеобильность распространяется ещё и на мятежную драчунью. Напомни, как зовут твою Лесную Нимфу? – пропел этот осёл патлатый, почесав свой подбородок.

      – Сиенна её зовут, это раз. Два, моя, как ты говоришь, любвеобильность только по твою душу, так что не паникуй. Три, чтоб больше не слышал этого, – рявкнул на него, и он заржал.

      – На всякий случай напомню: я благодаря тебе живу за стенкой и если вдруг, ну мало ли, ад замёрзнет или рай заледенеет, и ты захочешь поговорить со мной, то я всегда готов. Только в спальню не врывайся, постучи сначала. А то всякое бывает, я там могу быть занят тем, чего тебе ни видеть, ни знать не захочется, – игриво тянул слова патлатый, сверкая своей улыбкой, что захотелось рёбра ему пересчитать.

      Подошёл вплотную к нему и склонил голову набок.

      – Не обостряй, – рыкнул на него и молниеносно захватил его и развернул спиной к себе, а потом дал пендель под зад.

      Он рассмеялся и потёр задницу.

      – Будем считать, что мы договорились, – отозвался он, идя в сторону Габи, которая ждала нас в прихожей.

      – Считай, кто ж тебе запретит, – парировал я, заметив, как Габи закатила глаза на наши вечные пикировки.

      Признаться, мне нравилось подкалывать Оливера или давить его своим авторитетом, но я знал меру и старался не перегибать палку. У меня не было цели унизить его, так же, как и у него, очевидно, не было стремления залезть мне под кожу или заискивать передо мной. И мне это нравилось. В нём есть стержень, а по мне это одно из главных составляющих, превращающего обычного парня в настоящего мужчину вкупе с отличными мозгами, которые не текут, и умением