Дракон и его рыжее наказание. Катерина Лунина

на тот факт, что подобная учеба не слишком подходила маленькой девочке. Для своего сына Марка дядя нанимал лучших городских педагогов, и Леоне предлагалось присоединиться к уже оплаченным занятиям, если она того желает – а она, разумеется, желала.

      Ее не учили писать акварельные этюды и мастерски играть на музыкальных инструментах. Только тетя Беатрис время от времени спохватывалась и усаживала племянницу за пяльцы, и совсем редко – за стоящий в большой гостиной рояль. Леона провела несколько лет, штудируя учебники математики и естествознания, тренировалась держаться в седле, стреляла по мишеням из старого отцовского пистолета и фехтовала на заднем дворе с Марком. Стрелять и фехтовать у Марка сперва получалось лучше, но Леона со временем выучилась и уже не отставала. А еще ей легко давались точные науки – братец частенько бился-бился над уравнениями, а потом всё равно приходил к ней со словами: «Дай списать».

      С раннего детства Леона знала, что она бесприданница, а значит, никогда не выйдет замуж, у нее не будет своей семьи и того самого тихого счастья, о котором, говорят, мечтают все женщины. Окружающие в основном жалели ее, но Леона лишь пожимала плечами и фыркала. Она понятия не имела, зачем ей женское счастье, если она хочет только одного: уехать из Мериньона, получить свободу и добиться финансовой независимости. Ей очень нужно было добиться финансовой независимости! Просто чтобы никогда больше не переживать, что она останется на всю жизнь приживалкой – или гувернанткой, а ведь это почти одно и то же.

      Много лет она верила, училась, старалась изо всех сил и боролась за свое будущее. Как же так вышло, что сумасшедшая старая фея за одну минуту разбила все ее мечты?

      Леона стиснула зубы. Надо было успокоиться и прийти в себя. Она найдет способ избавиться от ужасного дара. Найдет, чего бы то ни стоило!

      Пригладив кое-как свои ненормально длинные волосы, Леона завязала их узлом, поднялась на крыльцо и решительно дернула за дверной колокольчик. Двери распахнулись сразу же, словно ее ждали. В проходе обнаружилась не горничная, как можно было предположить, а тетя Беатрис с подсвечником в руке.

      – Элеонора, милая! – Тетя укоризненно покачала головой. – Уже темно, я начала волноваться. Что-то случилось у Орвинов?

      Леона вздохнула, не зная, что ответить. Случилось, конечно, случилось, но как всё объяснить? Тетя Беатрис взяла ее за руку и потащила в дом:

      – Нельзя долго стоять на пороге, плохая примета.

      Вместе они миновали прихожую и перебрались в гостиную, где было намного светлее – в люстре еще горело несколько свечей. Тетушка пристроила подсвечник на стол, а сама села на диван.

      – Рассказывай, – потребовала она. – Как всё прошло? Взяли тебя гувернанткой?

      Леона устроилась в кресле напротив; она понятия не имела, с чего начать.

      – Батюшки! – ахнула вдруг тетя Беатрис и схватилась за сердце. – Элеонора, что с твоими волосами? Ты их… покрасила?

      – Нет-нет… – забормотала Леона. – Нет, просто я…

      – Ай-яй-яй,