Герой прошедшего времени. Фаталист ХХ. Андрей Звонков

что. Но очень хотел быть в своей комнатке завтра в шесть, и чтобы Бланк не подумал, будто в ней кто-то есть.

      – Что за шпионские страсти? – вслух сказал Гарин. – Куда я лезу?

      «Ладно, – решил он, – если я буду на месте, значит, буду, если Бланк попросит уйти – уйду».

      С этой мыслью он выключил компьютер и пошел на выход.

      В его комнату вели две двери. Одна из зала, кабинета Бланка, а вторая из общего коридора. Дверью в кабинет Бланка Гарин никогда не пользовался, она была заперта со стороны помещения Антона Семеновича.

      Видимо, тому не было дела, слышит ли Гарин разговоры, что ведутся в кабинете хозяина медцентра ЭСХИЛЛ. До сих пор у Бланка от Жоры не было секретов. А теперь?

      Жора приехал из типографии, где заказал буклеты о центре, занес Бланку в папку «На подпись» счет на оплату и положил на стол секретарши, а так как ее уже не было на месте, отошел перекусить в недавно организованное кафе в отремонтированном сегменте здания.

      Вернуться он постарался без шума. Очевидно, Бланк отпустил секретаршу, потому что документы, положенные Гариным на стол, так и лежали.

      Георгий вывел компьютер из спящего режима. Полюбовавшись на бегущую строку: «Кардиология в ЭСХИЛЛе – наша цель!», он двинул мышкой, и заставку сменил рабочий стол Windows 3.11.

      Гарин запустил «Ворд» и «Альдус Пейдж-Мейкер», в которых писал и монтировал макеты. Предстояло заготовить шаблон нового буклета, с учетом открытия новых отделений. А это теперь, по ходу ремонта, происходило чуть ли не каждые месяц-два. Вот закончили ремонт на четвертом этаже, где по плану открывались реанимация и детское отделение.

      Пока деньги на всё выделяло ореховое министерство, при этом поставляя на лечение сотрудников – мужиков с мозолистыми руками и широкими плечами. Шишкобойцев. Ежемесячно бухгалтеры закрывали акты выполненных работ, погашающие вложенные Минорехпромом целевые средства.

      Налоговая полиция, к ужасу Бланка, «поселилась» в здании ЭСХИЛЛа и отслеживала каждую входящую копейку государтвенных ореховых денег.

      Когда Гарин вернулся из кафе, Феврие уже был в кабинете Бланка. Разговор шел на английском. Жора тихо зашел, снял белый халат, в котором ходил по центру, и стал слушать.

      Когда тема пошла по второму кругу – а Жора догадался об этом, когда Бланк начал повторяться в вопросах, стараясь понять эмиссара из финансовых кругов Европы – Гарин всё понял и, чтобы голоса ему не мешали, осторожно вышел и отправился снова в кафе, выпить чего-нибудь безалкогольного и обдумать услышанное.

      Как и положено для любого докладчика, Феврие в основном блоке уложился за двадцать минут.

      В лифте Гарин вспомнил популярный анекдот.

      К новому русскому приходит черт и предлагает за его бессмертную душу исполнить любое желание. Новый русский начинает допытываться:

      – За любое-любое?

      – Да.

      – Тебе мою душу?

      – Да, всего лишь твою душу.

      – За любое желание?

      – За любое.

      – Душу?

      – Да, больше ничего.

      – Заманчиво. Только я одного не пойму.

      – Чего