Дверной косяк. Алексей Сухаров

дочь мою рот свой поганый разевать надумает, мигом же отправлять По пять плетей каждому сыну собачьему, кто в таких суждениях замечен останется. И вам я дело сие поручаю, Марфа Петровна.

      – Сделано будет, душа моя Ерофей Михалыч.

      – Что до Лизаветы… Есть недалече отсюда поместье, Крюковых. Сын их, Николай, ранее в Государевых архивах служивший, сейчас дело отца перенимает. Молод да неглуп. Написать, что ли, им? Лучше уж так, чем с холопами-то.

      – Напиши, душа моя Ерофей Михалыч, напиши! Чай, угомоним дочурочку нашу!

      –

      Ерофей Михалыч, пригладив бороду, громко крикнул вглубь поместья:

      – Лизавета! Зайди!

      Лизавета, насупившись, смотрела на грозного отца своего, ожидая исхода.

      – Поговаривают, что ты, Лиза, последнее время ведешь себя плохо. Буянишь, от наук отказываешься, Лидию Ивановну обижаешь, храни ее Господь. И все бы ничего, да вот, дескать, носишься ты по поместью и, – тут Ерофей Михалыч, как и его супруга ранее, приглушил голос, – ******* просишь! Разве ж это дело для юной дворянки? Отвечай!

      – Да! – держала ответ Лизавета. – Прошу! ******* хочу! Вот ******* бы, а больше ничего мне и не надобно! А ежели вы мне, папенька, запрещать будете, я ******* сама пойду – или вообще, руки на себя наложу!

      Смотрел отец на бойкую да неуступчивую дочурку свою, смотрел – да и заулыбался.

      – Слышал я и про это, Лиза, а нам такого с матерью твоей допустить никак нельзя. Посему, вот, – Ерофей Михалыч протянул дочери письмо, – ответ. Крюков Николай Палыч, прибудет завтра в два часа пополудни, так сказать, на rendez-vous. Обещаешь ли ты, Лиза, французский, в таком случае, не бросать? Обещаешь?

      Лизавета дочитала письмо, и все нутро ее переполнилось счастьем и загорелось в предвкушении.

      – Oui! Oui, mon chéri! – залепетала она, бросилась в объятия папеньки и принялась целовать его руки.

      – Прелесть ты моя, ну, ну, полно. Прибереги ж челомканья да для других оказий.

      –

      Лошади остановились прямо у ворот. Из кареты вышел Николай Палыч с густо напомаженными волосами и в свежесшитом сером сюртуке. Он мельком глянул, как, в назидание прочим, Фомка Хлыст пускает кровь болтливому мужичку, и направился к поместью. Здесь, на пороге, его уже ожидали Ерофей Михалыч и Марфа Петровна. После недолгих приветствий все трое вошли в дом.

      Ерофей Михалыч не стал мучать гостя хождением вокруг да около:

      – Дело, как вы понимаете, Николай Палыч, тут сурьезное. Буду с вами откровенен, Лизавета у нас – девица удалая. Вот как мужчина мужчине, – Ерофей Михалыч приглушил голос, – *******, говорит, хочет, ******* ей подавай и все тут. Ну-с, вот мы вас и позвали. Как вы считаете, справитесь? Готовы ли, Николай Палыч?

      Николай Палыч немного занервничал, но тут же собрался, как и подобает дворянину.

      – Постараюсь не разочаровать, Ерофей Михалыч. ******* так *******.

      – Ну-с, вот и хорошо.

      Ерофей Михалыч и Марфа Петровна проводили гостя до дверей гостиной:

      – Ежели что понадобится, Емельян, крепостной, будет вам прислуживать, – шепнула