.

не протрезвел.

      Через час, может меньше, служба закончилась. Прихожане начали выходить. Образ Богородицы и «девушки в белом» начали сливаться. «Всё-таки не протрезвел», – подумал он, понимая, что идёт за ней. Он – большой, чем-то перепачканный, злой. Она – маленькая, в белом, наверное, добрая.

      Она подошла к своей машине и повернулась к нему лицом. Ну да, не заметить преследователя она не могла. Однако страха в её синих глазах не было.

      – Послушай, помоги мне, – сказал он.

      – А чем я могу вам помочь? – в голосе страха тоже не было. Звучал он спокойно, даже мягко.

      – Забери меня к себе, я тебе пригожусь! У меня есть деньги. Хотя, тебе деньги не нужны – ты же ведьма!

      Что он городил? Сам не понимал. Самым естественным её решением было бы послать его туда, куда не стесняются посылать даже юные ведьмочки-стервочки, коли уж не испугалась его. Слова лились потоком, чтоб хуже не сказать. Гораздо хуже было то, что лились ещё и слёзы. У него! У мужчины!

      – Да какая же я ведьма? Видишь – у меня машина, а ведьмы на мётлах летают.

      – Врёшь! Женщина с такими глазами не может не быть ведьмой. А машина у тебя – для конспирации. Сейчас где-нибудь, где народу поменьше, она метлой и обернётся, ну или ступой.

      Да, гусар продолжал оставаться гусаром, несмотря на то, конь под ним явно был убит.

      – Не обернётся. А ты ступай! Не то твоя женщина – не знаю уж какие у неё глаза – точно тебя в полёт отправит. Да не на метле, а метлой!

      – Нет у меня больше женщины, и я хочу её забыть! Вы ж, бабы, умные, хитрые, знаете, как это – забывать тех, кого любили. Помоги мне! Мне плохо. А я потом помогу тебе.

      – Да я вроде в помощи не нуждаюсь.

      – И я никогда не нуждался. А теперь вот помощи у тебя прошу. Ладно, я сейчас пьяный, понимаю тебя. Дай мне свой телефон, я тебе позвоню, когда протрезвею. Я ведь не всегда такой, вернее, я таким вообще, можно сказать, никогда не бываю. В общем, протрезвею, и мы будем друг другу помогать.

      Она ответила не сразу. Смотрела на него и то ли улыбалась, то ли о чём-то думала.

      – Знаешь что? Телефон я тебе свой, конечно, не дам. А вот ты мне свой скажи, я запишу. Может, и позвоню, если надо будет. А ты сейчас лучше матери своей позвони. Она в порядке?

      – В порядке.

      – Вот прямо сейчас ей позвони, к ней и поезжай. Думаю, что она тебе сейчас больше поможет, чем я. Сделаешь так?

      – Ну как же ведьму не послушаться?!

      – Хорошо. Кстати, скажи-ка мне лучше не свой, а её телефон, я ей вечерком позвоню, спрошу, не обманул ли ты меня. Если ты действительно будешь у неё, то Бог с тобой, я и твой номер запишу. А перед тем, как к матери ехать, вернись в церковь, там батюшка добрый, с пониманием. Подойди к трём иконам, попроси простить тебя и вразумить.

      Она села в машину и «улетела», а он действительно опять пошёл в церковь. Батюшка подозвал его к себе и после недолгой беседы дал ему благословение. А потом он поехал к матери. Он вообще всё сделал так, как она сказала. Год он не пил вообще. Вера его тогда просто спасла.