Печать грешника. Алексей Михайлович Рутенбург

восточным акцентом. – Выходи, или я начну стрелять.

      – Биг Хауз, у нас проблема! Мышь на стрёме, повторяю – мышь на стрёме, – быстро передал я капитану о том, что мы себя выдали.

      – Мы идём, ничего не предпринимать! – Приказал Бергхауз.

      – Что делаем? – Спросили меня парни из моей группы.

      – Сидим тихо и не высовываемся, – ответил я и ждал продолжения.

      Через мгновение раздался выстрел и бешеный вопль заложников.

      – Я предупреждал! Выходи! – Продолжал давить голос с восточным акцентом.

      Что делать? Эта сволочь понимает, что ей конец, и начинает психовать.

      – Рэд! – Закричал по радиосвязи капитан, услышав крики людей.

      – Террорист убил заложника, требует, чтобы мы вышли, – передал я сообщение командиру.

      – Ждать меня вместе с переговорщиком! – Приказал Биг Хауз, но не успел он договорить, как раздался очередной выстрел и снова вопль, стоны и плач перепуганных людей.

      – Я иду туда! – Не выдержав, крикнул я в микрофон и снял наушник. – Он сейчас всех перестреляет! Этого нельзя допустить, – объяснил я своей группе, и они кивали, соглашаясь со мной. – Когда всё кончится, валите всё на меня.

      Я глубоко вдохнул и быстро направился к конференц-залу.

      – Эй, придурок! – Крикнул я, чтобы обозначить своё присутствие. – Я сдаюсь.

      Я осторожно, немного подвинув трупы, открыл двери в зал и заглянул внутрь. Слева толпились перепуганные заложники; передо мной, прикрываясь девушкой и держа у её головы пистолет, стоял небритый тип родом предположительно с ближнего востока. На полу возле большого круглого стола лежали два убитых человека.

      – Брось оружие! – Потребовал террорист.

      Я демонстративно кинул перед собой карабин М4 и смотрел на падаль, направившую на меня пистолет.

      – Что ты здесь делаешь? – Миролюбиво улыбаясь, спросил я.

      – Я борюсь за идею! Я готов умереть! – нервно прорычал террорист.

      – Так и умирай где-нибудь… в другом месте, – спокойно проговорил я, будто мы беседуем о вполне нормальных вещах. Я надеялся, что мои сослуживцы что-нибудь предпримут. Тем более все знают, что в этот зал есть второй вход. Проблема была только в том, что эта сволочь стояла так, что видела оба входа.

      – Ты не понимаешь. Мы боремся за свободу наших братьев, за свободу наших жён и детей, – продолжал мужчина.

      – За свободу от кого? – Спросил я, подавшись вперёд.

      Из второго прохода появились Джагер и Тиви, террорист направил на них оружие и из-за этого встал ко мне боком. Я выхватил свой серебристый SIG. Началась стрельба. Джагер и Тиви не могли стрелять, потому что террорист стоял между ними и заложниками, к тому же, прикрываясь одним из них – поэтому свинцом плевался только мой пистолет и пистолет последнего злодея.

      Получив три пули в бок, террорист упал вместе с девушкой. Я быстро подбежал и, скинув его руку, освободил её.

      – Готов, – в пустоту произнёс я и, повернув голову, увидел Тиви, лежавшего