Под фонарём. Андрей Шалай

Сколько можно, чес-слово? Я его предупредила в прошлый раз: ещё раз он что-то стащит, больше я его в магазине терпеть не буду, сразу выгоню. Пусть спасибо скажет, что я заявление не написала. Я ему объясняла, что у нас камеры везде, не спрячешься. Но ему разве объяснишь? Он давно все мозги пропил. Вот вчера как раз чекушку и вынес. Прямо под камерой. Ну не идиот?

      – Идиот, – подтвердил Гоша. Он понял, что Света, как всегда, скучает на ночной смене. Ей очень хочется потрепаться с кем-то знакомым и обсудить инцидент с дядей Мишей. Но у него на это не было ни времени, ни желания. Он сочувственно вздохнул, развёл руки, говоря как бы: “я всё понимаю” и пошёл вглубь магазина. Гоша успел отвернуться как раз в тот момент, когда Света набирала воздуха для очередной тирады.

      Гоша начал ходить по знакомым рядам. До посадки на самолёт оставалось ещё часов десять, и было бы неплохо хотя бы один раз нормально поесть. Гоша дошёл до дальнего угла, где находилась более или менее “нормальная еда”, взял там йогурт, пачку тостов, лапшу быстрого приготовления, нарезку варёной колбасы и пошёл к кассе. Но за несколько шагов до ленты он вдруг развернулся и пошёл опять к прилавкам. Он положил тосты, взял вместо них бородинский хлеб, а потом взял в холодильнике большую бутылку кваса. Теперь можно было идти на кассу.

      – Кент четвёрку и Яву классическую, – попросил Гоша, выкладывая продукты на маленькую ленту перед кассой.

      – Яву? – переспросила Света и укоризненно посмотрела на Гошу.

      – Даже смертникам перед расстрелом давали выкурить сигарету. Нельзя же уж всех радостей человека лишать, – как бы оправдываясь, ответил Гоша.

      – Ой, нашёлся у нас мученик, – ответила Света. Она нарочно медленно пробивала товары, а потом долго лезла за сигаретами, чтобы всё это время говорить с Гошей. – Алкаш конченный. А ведь в школе по нему все девки с ума сходили, красивый был, подтянутый, танцевать умел. Он на два класса старше меня учился, так мы все ему записочки писали, ходили смотреть, как он в футбол играет. А теперь что? Лежит облёванный у гаражей и прохожих матом кроет. Тьфу!

      – Ладно, Свет, не нервничай ты так. Он того не стоит, – Гоша слышал эту историю уже много раз, но виду не подал. Он быстро сложил продукты в пакет и направился к выходу.

      Гоша вышел на улицу, чувствуя на себе взгляд Светы. Да, немного неприлично получилось, так её оборвать, но, если бы он её не остановил, она бы с истории морального падения дяди Миши плавно перешла к своей излюбленной теме: неудачный брак с Толиком, загубленная молодость и упущенная перспектива выйти замуж то ли за Григория, то ли за Георгия, и уехать в Америку. Время в принципе еще было, но тратить его на этот бесполезный трёп не хотелось. Он пересёк двор и вновь подошёл к фонарю. Дядя Миша сидел на бордюре и что-то несвязно бурчал себе под нос, рядом стояла пустая бутылка водки. Парень теперь уже спокойно стоял, прислонившись к фонарю, и с любопытством разглядывал пьяного.

      – Ну что, страдалец, вот твоя Ява, – Гоша подошёл к дяде Мише и протянул пачку сигарет.

      Дядя Миша поднял