Грешная. Анастасия Полянина

вдруг ощущается заряженным – как перед грозой.

      Смеряю его надменным взглядом.

      – Это опять ВЫ! – скалюсь, ткнув указательным пальцем в его твердую мускулистую грудь.

      Руслан смотрит на ту точку на своем теле, где я касаюсь его, но не убирает мою руку, будто довольствуясь этим ощущением. Я моментально одергиваю ее, чтобы не тешить его раздутое эго, но не могу игнорировать искрящееся покалывание, которое остается на подушечке моего пальца.

      – Вечер добрый, миледи! Какие-то проблемы? – волчья ухмылка скользит по губам Руслана, и я хочу стереть ее с мужского лица.

      Я глубоко втягиваю воздух в ноздри и с шипением выпускаю его.

      – Вы снова фотографируете! Только теперь не мою дочь, а меня! Вы что, сталкер? – мой голос с каждым новым словом набирает силу.

      – Никак нет, – мужчина усмехается, – Я – фотограф. И это моя работа – запечатлевать сие событие.

      Почему-то мне хочется ударить этого человека за его беспардонность. А потом запустить пальцы в его бороду и проверить, такая ли она жесткая, какой кажется. Вот черт.

      Зацементировав все эмоции и собравшись с духом, говорю со всей возможной толерантностью в голосе:

      – Вы не имеете права снимать людей без их позволения. Это вторжение в личную жизнь.

      Руслан морщится и на миг бросает взгляд за мою спину. Вернув свое внимание ко мне, он пародирует мой тон:

      – Но вы дали свое позволение, переступив порог этого ночного клуба. Таков порядок: все вечеринки фиксируются на камеру, и самые удачные снимки публикуются на сайте и в аккаунтах этого заведения в соцсетях для поднятия рейтинга и привлечения новых гостей. Это обычная практика, – его широкие плечи дергаются.

      Я подхожу ближе, чтобы не приходилось перекрикивать оглушительную музыку. Мне в нос ударяет аромат его сексуального парфюма – смесь специй и замшевой кожи. Боже, мне хочется прильнуть к его шее и надышаться этим запахом… Дважды черт.

      – А как же право на конфиденциальность? – парирую я, внутренне проклиная себя за нервную дрожь в голосе.

      Руслан склоняет голову набок и смотрит на меня как на неразумное дитя.

      – Послушайте, красавица… – при этом обращении он сверкает глазами и бессовестно оглядывает меня с головы до ног, – Я же не фотографирую вас при посещении уборной…

      Раздражение, а вкупе с ним и бесконтрольное возбуждение от нашей близости с этим мужчиной, нарастает во мне. Я уже не понимаю, чего мне больше хочется – залепить ему хлесткую пощечину или забраться на него, как на дерево, обвить своими конечностями его тело и прижаться губами к его дерзкому рту. Ох, что это со мной происходит?! Я должна держать эмоции в узде и успокоить свой пляшущий рассудок! Не хватало еще попасть под силу притяжения этого мужчины.

      – Приве-е-ет, Рус!

      Рядом с Русланом объявляется какая-то