Четыре Евы. Связь поколений. Веера Хелена Рейникайнен

картошку на стол и зажгла свечу. С трепетом в груди ждала она свою маму, а мама уже входила в дверь.

      Эльви ждала слова благодарности, а получила трёпку. Хелена подскочила к дочери, схватила её за волосы, а Эльви, ничего не понимая, плакала и просила прощения, не зная за что, не понимая, что она сделала плохого, чем обидела свою маму.

      Хелена повернула её лицом к горящей свече и показала свои ладони. С ужасом увидела Эльви, что мамины руки все в крови, все её ладони в кровавых подтёках. Она понимала, что маме очень больно, но ещё не понимала, в чём её, Эльви, вина.

      – Ты здесь веселишься со свечкой, а эта свечка мне стоит вот этой крови! Она мне достаётся вот такой болью! Больше Эльви никогда не зажигала свечи, дожидаясь маму с работы. Она поняла, каким трудом зарабатывается всё, что есть у них в доме. И теперь, когда на улице её обзывали врагом народа или дёргали за косички, боль от этих слов и действий казалась пустяком в сравнении с болью, которую терпит её мама.

      Война наконец закончилась. Победа! Эта весть была самой лучшей, самой доброй, самой прекрасной за последние годы. Дети бегали и кричали:

      – Победа! Победа! Война закончилась! Война закончилась!

      Эльви надеялась, что скоро они поедут домой, в тот дом, где она очень любила играть с подружками, где ей было так хорошо и так уютно.

      Им разрешили вернуться через несколько лет. Хелена со своими тремя детьми поехала домой, в Ленинград, взяв с собой несколько тюков, в которых было всё их богатство, их личная одежда. Добирались до Ленинграда, как могли. И вот, наконец, добрались они до своей родной деревни Энколово. У Хелены перехватило дух, когда она подошла к калитке родного дома, но какая-то тревога была в груди. Она открыла калитку, но ноги не шли в дом, вроде хочется бежать домой, но что-то останавливает, это был необъяснимый страх. Что там её ждёт?

      Кто там её ждёт?!

      Через силу вошла в калитку, постучала в дверь. Услышала шаги… там люди? Ужас! Дом её занят?! Куда она с детьми пойдёт? Дверь отворилась, и на пороге появился человек в военной форме.

      – Вы кто? Вы к кому?

      Хелена стала невнятно объяснять, что она с детьми пришла домой, что это её дом, что ей некуда больше идти. Она пыталась объяснить этому суровому военному человеку, что они с мужем ничего плохого никому не сделали, но их отправили в Сибирь, а теперь ей с детьми разрешили вернуться домой.

      Но то, что она говорила, стоящий перед ней мужчина почти не слушал. Жёстким строгим голосом, который Хелене показался металлическим, стоящий в двери её дома военный произнёс:

      – Дом теперь мой, а тебе даю 24 часа, и если за это время ты не уберёшься из Ленинграда, то пеняй на себя! Хелена стояла, слушала и не понимала, куда идти?

      Что делать? Почему её не пускают в её же дом? Кому идти жаловаться? Кому рассказать про такое горе? Она не понимала, что ей теперь делать, но она точно знала, что этот военный не шутит. Глаза у него были холодные и мёртвые, жалости и сострадания в них не было совсем.