Мистические истории. Абсолютное зло. Эдит Несбит

но предварительно фотографируют, ведь для людей науки информация обладает специфической ценностью. Другое дело, что местонахождение самого страшилища, сбежавшего со страницы, неизвестно, и читателю, пусть и отлично понимающему, что перед ним всего лишь занимательный вымысел, становится не по себе – а вдруг оно бродит где-то рядом?

      Другая новелла Джеймса, «Вид с холма», вновь представляет нам университетского преподавателя, по фамилии Фэншо, отправившегося в отпуск к своему другу, который живет в глухой провинции. Но начинается история идиллическим пейзажем, открывающимся за окном поезда. Новелла не такая большая, а на описание в самом ее начале тратится без малого полстраницы – почему? Да потому, надо полагать, что важно погрузить читателя в атмосферу покоя – разумеется, обманчивого. Вообще мастера готической новеллистики часто строят повествование таким образом, чтобы читатель буквально почувствовал себя на месте героя: подобный «эффект присутствия» делает страх и удивление намного более яркими. А пока что как будто ничего страшного: железная дорога, предвкушение отпуска, поездка на велосипеде и разгулявшийся аппетит. Знакомо и понятно каждому, не правда ли? Да и сквайр Ричардс рад другу и приглашает его на прогулку, вот только гость одолжил свой бинокль знакомому и вынужден позаимствовать столь нужную для осмотра окрестностей вещь у хозяина… Надо ли говорить, что именно бинокль сыграет в повествовании ключевую роль? Он старинный, тяжелый, настолько неудобный, что сам сквайр им не пользуется (вспомните тяжелый крест из «Альбома…»), да и столь пристальное внимание к вроде бы бытовой мелочи настораживает. В самом деле, готическая новелла – это тот самый жанр, в котором по стенам развешано множество ружей, которые потом выстрелят, притом в строго определенном порядке, – нужно только уметь распознавать такие намеки. Иногда они могут оказаться почти неуловимыми – некоторые авторы ограничиваются искусным подбором слов, например сухая трава и листья снабжены у них эпитетом «dead» (мертвые), то есть вполне в рамках языковой нормы, но ведь возможны и другие варианты, так что выбор писателя становится значимой подсказкой.

      И вот здесь пора сделать небольшое отступление. Получается, все готические новеллы сконструированы одинаково и предсказуемы, если читать их внимательно? Вопрос непростой. Общие «правила игры», как мы успели заметить, конечно же, есть, другое дело, как они реализованы в каждом конкретном случае. Многое зависит от искусства рассказчика – самые незатейливые сюжеты «расцветают», если добавить к ним колоритные подробности или вложить их в уста запоминающегося героя. И еще одна особенность: концовки детективов (которые, между прочим, совершенно точно не надоедают читателям) в определенной степени известны заранее – мы уверены, что преступник будет непременно изобличен (и тем заметнее редкие исключения из правила), пусть и не всегда можем догадаться, кем он окажется. А вот в готике концовка может быть