Мистические истории. Абсолютное зло. Эдит Несбит

ли, наоборот, всевозможная экзотика и как будто ничего по-настоящему ужасного – ни обстоятельно прописанных кровавых сцен, ни монстров вроде пресловутого Ктулху. И что самое удивительное, такие истории до сих пор читают и даже экранизируют. В чем же секрет?

      Готические новеллы похожи друг на друга (кто-то столкнулся с призраком или решил, что столкнулся, – часто это невозможно определить точно) и в то же время весьма разнообразны. Открывающие сборник рассказы Леонарда Кипа, к примеру, должны вызвать у читателя не страх, а улыбку. «Портрет приора Поликарпа» – звучит интригующе, напоминает о древних аббатствах и таинственных монахах из старинных готических романов, да и рассказчик обещает поведать без утайки свою историю. Первые подозрения закрадываются, когда постаревший доктор Крофорд сообщает, что теперь-то, по прошествии стольких лет, может вспомнить произошедшее «со снисходительной усмешкой».

      Это в какой-то мере рождественский рассказ (что традиционно для готики – вспомним хотя бы «Рождественскую песнь в прозе» Диккенса, да и саму традицию приурочивать рассказывание «страшилок» к этому времени), и логично ожидать чуда. Радостное ожидание охватывает и самого доктора – ведь его пригласила в гости молодая подруга, в которую он давно и безнадежно влюблен. Но хозяйку дома приходится подождать, и тем временем доктор перекусывает, запивая еду превосходным портвейном. Нужно предупредить: Кип в равной мере «вкусно» живописует и падающий снег, и интерьеры старинного дома, и, разумеется, еду и напитки. Идиллию, однако, портит то, что вино гость взял без разрешения…

      А дальше будет все, чему положено быть в старой доброй готической новелле: тайна завещания, последний приор аббатства и даже оживающий портрет. Кип явно пишет для тех, кто знает жанровые конвенции и в полной мере оценит забавную вариацию на знакомые темы.

      Другой рассказ Кипа называется совсем уж неожиданно – «Увы, бедный призрак!». Современный читатель и зритель привыкли, что призраки могут быть милыми и несчастными, – как минимум «Маленькое привидение» Отфрида Пройслера на слуху, мультики про Каспера, дружелюбное привидение, многие видели, да и «Кентервильское привидение» Уайльда и его кино- и театральные адаптации широко известны. Но для аудитории рубежа XIX–XX веков все обстояло несколько иначе: тогда к сверхъестественному относились вполне серьезно, в большой моде были спиритические сеансы и активно функционировало Общество психических исследований, поставившее себе задачу изучить оккультные феномены с научной точки зрения. Да-да, призраков пытались фотографировать и даже взвешивать, а «показания очевидцев» бережно собирали, и большой популярностью пользовались так называемые правдивые истории о привидениях – литература, несомненно, развлекательная, однако с претензией на достоверность. Собственно, сама готическая новеллистика и стала возможна благодаря характерным тенденциям той эпохи – бурно развивались наука и технологии, но одновременно сохраняла немалое влияние на умы религия, а сверхъестественное для многих оставалось частью реальности, так что авторы «историй с привидениями» нередко играли на противоречии между верой и скепсисом. Подчас их герои сталкивались с призраками, находясь в состоянии эмоционального возбуждения, в полусне или под воздействием горячительных напитков (вспомним доброго доктора Крофорда), и читатель не мог быть уверен, что зловещие чудеса действительно произошли, а не были игрой воспаленного сознания. И это понятно: рассказ должен, конечно, пугать, но как будто не всерьез, чтобы страх не пересилил удовольствие от чтения.

      А что до сочувствия «созданиям тьмы», об этом шли нешуточные споры. Классик жанра Монтегю Родс Джеймс (чьи рассказы также представлены в нашем сборнике) уверял, что для создания должного эффекта призраку непременно полагается быть злокозненным. Однако так считали не все, да и в старинных легендах привидения часто предупреждают героев об опасности или помогают восстановить справедливость. Новелла Кипа о «бедном призраке» – отчасти шуточная, а значит, как минимум страшно не будет. Более того, в центре внимания окажется даже не само привидение (весьма колоритное), а «юная леди лет около семнадцати», доставляющая немало хлопот опекуну своим жизнерадостным легкомыслием и склонностью искать внимания кавалеров.

      Рассказ, давший название всей нашей книге, куда более серьезен, хотя, напомним, начинается он с описания увеселительной поездки. Герои решают отправиться на остров, где, по слухам, водятся призраки. Действие происходит в Америке; готическая новелла считается исконно британским жанром, однако многие классические ее образцы создавались и в Новом Свете. Существует отдельная ветвь традиции – так называемая американская готика, и одним из ее несомненных родоначальников был Натаниэль Готорн, отец Джулиана Готорна, автора «Абсолютного зла». Готорн-старший часто обращался к наследию пуританской Новой Англии (вспомним его роман «Алая буква» и ряд новелл), но и в рассказе его сына упоминаются знаменитые салемские ведьмы и появляется образ молодого священника, красавца с демоническим взглядом. Конечно, показан он с точки зрения рассказчицы, весьма самостоятельной и скептически настроенной особы, которая охотно ведет с ним дискуссии о природе зла и возможности разнообразных таинственных явлений вроде оборотничества.