Архивы Дрездена: Перемены. Адская работенка. Джим Батчер

к дому, задержались возле запертых дверей секунды на три и исчезли внутри.

      – А мне просто стоять здесь, – буркнул я. – Как какому-нибудь рыжему псу Клиффорду. Слишком большому и глупому, чтобы заходить в дом вместе с Эмили-Элизабет. А ведь это мое здание. – Я тряхнул головой. – Адские погремушки, я вне игры! Или с катушек съехал. В том смысле, что стою тут и разговариваю сам с собой.

      В общем-то я понимал, почему я разговариваю сам с собой: если бы я замолчал, мне не о чем было бы думать, кроме как о маленьком человечке – перепуганном, одиноком в логове монстров. А это заставило бы меня думать о том, как ловко меня исключили из ее жизни. А уже это перевело бы мои мысли на зверя у меня в груди, который все еще пытался вырваться наружу.

      Когда местная злодейка из Красной Коллегии, покойная Бьянка, похитила Сьюзен и начала превращать ее в полноценного вампира, она делала это для того, чтобы лишить меня подруги. Так или иначе это ей удалось. Та Сьюзен, которую я знал, – остроумная, смешливая, всегда готовая получать удовольствие от жизни вообще и жизни со мной в частности – исчезла навсегда.

      Теперь она превратилась в нечто среднее между мстительницей Эммой Пил и Халком женского пола. И один раз с тех пор мы с ней любили друг друга. И в результате этого родился ребенок. И Сьюзен лгала м…

      Прежде чем я успел прокрутить эту логическую цепочку еще раз, по спине у меня пробежал холодок.

      Я даже не стал оглядываться. Несколько лет рискованных операций со Стражами, недостаточно взрослыми даже для того, чтобы самостоятельно покупать пиво, научили меня доверять инстинктам, когда они включались в темном городе в два часа ночи. Не успев толком осознать, что делаю, я припал к земле, раскинул руки в стороны и выстроил вокруг себя завесу.

      Завесы – это тонкий, изощренный раздел магии, позволяющий с помощью базовых магических теорий делать предметы или людей менее заметными. По части завес я такой бездарь, что почти никогда не прибегал к ним, но все-таки разбирался в этом достаточно, чтобы обучить принципам пользования свою ученицу Молли Карпентер. У Молли настоящий талант к завесам, она схватывала все на лету, поэтому мне пришлось крепко потренироваться, чтобы не уронить себя в глазах Кузнечика (таким прозвищем я ее окрестил).

      Короче говоря, простейшие завесы на скорую руку мне теперь вполне по силам.

      Когда невидимое поле искривило световые лучи, улица вокруг немного потемнела. Находясь под завесой, ты и сам хуже видишь окружающий мир, но я пошел на этот риск сознательно. Я решил, что оно того стоит. Если кто-нибудь целится в меня из ружья или пистолета, от угла здания, за которым я мог бы укрыться, меня отделяло солидное расстояние. Лучше побыть невидимкой.

      Я пригнулся к земле рядом с машиной, не совсем невидимый, но близко к тому. Для завесы очень важны способность сохранять спокойствие и неподвижность. Этого трудно достичь, когда тебе кажется, что опасность близка и кто-то, возможно, готовится вот-вот лишить тебя способности к мышлению самым что ни на есть насильственным образом. Но я справился