Архивы Дрездена: Перемены. Адская работенка. Джим Батчер

пояснил я. – Формально – эликсир взлета, но я его разбавил. Он должен в целости и сохранности доставить нас на дно ущелья, в долину.

      Мартин устремил взгляд на свой флакон, потом – на меня.

      – Гарри, – начала Сьюзен. – В прошлый раз, когда я выпила один из твоих эликсиров, это было… не слишком приятно.

      Я закатил глаза:

      – Как только приземлишься, катись кувырком. – Я выпил половину своего эликсира и шагнул с края обрыва.

      Полет – дело для волшебника трудноосуществимое. Магия каждого чародея работает немного по-разному, а это означает, что, когда доходит до полетов, справиться с этим делом можно единственным способом – методом проб и ошибок. А поскольку полет как таковой означает очень быстрое перемещение высоко над землей, потенциальные аэронавты рискуют закончить свою карьеру – а заодно и жизнь – при первой же ошибке.

      Летать трудно – падать легко.

      Я спускался, ускоряясь примерно секунду, а затем поддерживая скорость порядка пятнадцати миль в час. Довольно скоро я достиг дна и покатился кувырком, чтобы смягчить энергию удара. Затем я поднялся, стряхивая с себя пыль. Сьюзен и Мартин приземлились поблизости и тоже уже встали на ноги.

      – Классно! – сказала Сьюзен. Она на пробу подпрыгнула в воздух и улыбнулась, медленно планируя вниз. – Очень круто! А потом мы выпьем еще, чтобы подняться?

      – Да. Но нам придется поспешить, – сказал я. – Действие зелья может закончиться через двадцать минут.

      Сьюзен кивнула, регулируя ремни на своем рюкзачке:

      – Хорошо.

      – Держитесь ближе ко мне, – велел я. – Мне не удастся укрыть нас всех, пока мы не окажемся на расстоянии вытянутой руки друг от друга.

      Мартин и Сьюзен подошли поближе, и после нескольких секунд полной концентрации я поставил завесу, которая предназначалась для сокрытия нас из виду и рассеивания температурного следа. Завеса была не идеальна: нас по-прежнему можно было бы засечь с помощью приборов ночного видения, но я рассчитывал на то, что люди, охраняющие это уединенное сооружение, вероятно, нечасто сталкиваются с проблемами. Спокойная, надежная, рутинная работа обычно притупляет бдительность – такова человеческая натура.

      Я сделал знак рукой, и мы втроем двинулись к цели. Мы не перебегали от укрытия к укрытию, не прикрывали лица камуфляжными красками. Об этом позаботилось заклятие. Мы просто шли по неровной дороге, стараясь держаться как можно ближе друг к другу. Это могло бы даже доставлять некоторое удовольствие, когда бы не Мартин.

      Когда до ограды оставалось ярдов тридцать, я задержался, поднял посох и нацелил его на ближайшую камеру видеонаблюдения.

      – Hexus, – прошептал я.

      Я не очень привык заниматься одновременно двумя магическими делами, например, одной рукой поддерживать завесу, а другой наводить порчу – даже такую несложную, как антиэлектронную. Какое-то мгновение я даже боялся, что завеса рухнет, но она быстро восстановилась. Красный огонек на камере погас.

      Мы двинулись