Песня любви Хрустального Паука. Часть I. Книги Севера. Кирилл Баранов

себе! – воскликнула Ашаяти и посмотрела на Сардана. – У тебя есть жена?! Первый раз слышу!

      – Кажется, господин шаман принял тебя за мою жену.

      Ашаяти ахнула от возмущения и даже выпустила поводок.

      – Меня?! – воскликнула она. – Скажи ему, что, если он еще раз назовет меня твоей женой, я залью Ооют морем его слез.

      – Он и сам понимает матараджанский.

      Шаман холодно посмотрел в небо, пожевал залезшую в рот бороду.

      – Всё равно скажи, – упорствовала Ашаяти.

      – Она девушка деликатная, – извинился Сардан перед шаманом. – Когда мы с Ашаяти познакомились, она решила, что я ей что-то должен, и с тех пор ходит за мной, пока я это что-то ей не отдам.

      – Что ты можешь мне отдать? – проворчала Ашаяти. – У тебя ничего нет, ничего не было и не будет.

      – Мое пылкое, любящее сердце, например.

      – За него и медяка не получишь.

      – Любящее сердце лучше медяка.

      – Съедобное если… А от твоего все кишки наружу вывернет.

      – Сколько в тебе злобной нежности…

      – В любом случае, не воображай себе ничего. Я хожу за тобой потому, что это может принести выгоду. Если один раз тебе обещал золотые сундуки целый ханараджа, то может пообещать и во второй раз, и тогда я своего уже не упущу. Это точно выгоднее, чем разносить пиво в Веренгорде.

      – Добрая улыбка ценнее мешка монет.

      – Чушь. Дашь мне мешок монет за улыбку?

      – У меня нету…

      – Вот и помалкивай.

      – Такая любовь. Короче говоря, Ашаяти ходит за мной следом, пока я не раздобуду ей сундук с золотом.

      – Два.

      – Пусть два. А что потом?

      – Потом я тебя прибью и закопаю.

      – В таком случае – три сундука.

      – Как скажешь, тогда и на могилке камешек положу.

      – А любовь?

      – Понятия не имею, что это такое.

      – Тогда четыре сундука.

      – Так я тебя никогда не убью, – расстроилась Ашаяти.

      – Не обижайся.

      Шаман закивал сам себе.

      – С плохой женой не нужно и врагов, – сказал он.

      Ашаяти что-то проворчала, но, кажется, сама не разобрала что. Устыыр долго молчал, поглядывая в темнеющее небо, и вскоре заморосил дождь. Степь притихла, и шаман совсем помрачнел.

      – Небо протекает, – сказал он наконец. – За шиворот течет, вам больше незачем здесь ходить. Иэзи умер, я отведу вас обратно, в Матараджан.

      Сардан обернулся и удивленно взглянул на шамана. Тот напряженно таращился в точку где-то впереди.

      – Ну что вы, нам рано возвращаться, – сказал Сардан. – Нужно закончить начатое. Почему в деревне возник дух?.. Откуда он взялся? Что его привлекло?.. Я не знаю, я размышлял над этим, но так ни до чего не дошел… Духи ведь не появляются из ничего – их что-то зовет из междумирья, что-то живое, вы и сами знаете. Страдания, например, желания, надежды, боль и отчаяние. Иногда и радости тоже. Бывают, конечно, и духи насекомых, животных, даже растений, но они почти всегда безвредны для