Память сердца. Александр Лаптев

Костя оживился. Словно бы в дымке перед ним чернел залив; береговая линия делала причудливые зигзаги, вдоль берега выстроились, как на параде, огромные корабли – с высокими мачтами и толстыми дымящими трубами. Особенно его поразил один корабль, вытянувшийся на целую версту. Хорошо был виден нос с притянутым к борту чёрным якорем, страшно высокие борта (верхняя половина светлая, а нижняя – чёрная), видна была загромождённая всяким дрязгом палуба со множеством мачт, странных прямоугольных сооружений, мятых тентов, снастей – всё это растворялось в колеблющейся серой мути. Трудно было поверить, что эта громада сможет сдвинуться с места и куда-то плыть, что не стоит на дне, глубоко погрузившись в него и увязнув навеки. Но чёрный дым шёл из трубы, на палубе суетились какие-то люди.

      – Вот он, красавец, – не удержался Николай Иванович. – Уже пары развёл. Вечером уйдёт. – И, обернувшись, молвил внушительно: – Повезло, брат, тебе, с комфортом поедешь!

      Костя кивнул на всякий случай. Насчёт везения он пока что сомневался. Корабль ему не понравился. Было в нём что-то неприятное, тяжёлое, пугающее.

      Но автомобиль уже подъезжал к пирсу. Водитель резко дал по тормозам, и машина, качнувшись, встала.

      Выбравшись наружу, Костя ощутил промозглый холод. От воды несло стылостью, как из погреба, цвет у неё был мутный, калёный, страшно было подойти к самому краю отвесной стенки, уходящей в жуткую глубину; упадёшь в эту муть и сразу же пойдёшь на дно, а там скользкие рыбы с холодными носами и морские чудища со щупальцами и клыками. Костя передёрнул плечами и отступил.

      К ним приблизился красноармеец с винтовкой за плечом, стал о чём-то спрашивать Николая Ивановича. Тот живо отвечал, поминутно кивая то на Костю, то на пароход. Потом вынул из внутреннего кармана сложенную вчетверо бумажку и подал красноармейцу. Тот внимательно её рассмотрел, скосил глаза на Костю и коротко кивнул. Развернулся и быстро пошёл прочь, притягивая за ремень винтовку к правому плечу.

      Николай Иванович повернулся к Косте.

      – Ну вот всё и устроилось. Сейчас за тобой приедут. Погрузка уже закончилась, ещё немного – и не успели бы.

      Костя зябко поёжился.

      – Что, холодно? – воскликнул Николай Иванович. – Ничего, привыкнешь. Тут, брат, ещё терпимо. А вот там, где отец твой живёт – вот уж там держись! Летом-то ладно, ещё ничего, зато зимой морозы под пятьдесят, и ветер такой, что с ног сшибает. Ну да ведь ты только на лето едешь. Осенью небось назад вернёшься, к мамке?

      Костя пожал плечами.

      – Поглядим…

      – Поглядим, – передразнил Николай Иванович. – А учиться кто за тебя будет? В школу-то кто будет ходить? – Он вдруг обернулся и закричал радостно: – Ого, вот и катер за тобой идёт!

      Через минуту к причалу приблизился, раскачиваясь на волне, довольно большой катер. Высокие железные борта скрывали палубу, виднелась лишь прямоугольная рубка с флагштоком. Николай Иванович повёл Костю к трапу.

      – Эй, на барже, принимайте пассажира!

      Катер опасно раскачивался, поминутно ударяясь в причал.

      – Давай