Чучело. Игра мотыльков. Последний парад. Владимир Железников

кто?» – спросил Лохматый.

      Стало тихо.

      «Кто предал? Кто же предал?» – думали ребята, поглядывая друг на друга.

      Это для них была тайна, и им во что бы то ни стало хотелось ее узнать. Теперь они были все заодно, и получалось, что все против нас.

      Они смотрели в рот Железной Кнопке: что она скажет дальше?

      Железная Кнопка подозрительно осматривала нас – искала предателя. Глаза у нее были въедливые-въедливые, медленно двигались по нашим лицам. Она еще не добралась до нас с Димкой, а я уже дрожала от страха, потому что Железная Кнопка прожигала насквозь. А когда она посмотрела на Димку, то сказала странным голосом, растягивая слова:

      «Дим-ка-а-а… А ты воз-вра-щал-ся…»

      На меня эта ее манера растягивать слова плохо действовала. Я сидела ни жива ни мертва.

      Нашу парту окружили несколько человек во главе с Мироновой, и по классу пошел шорох, что, конечно же, Димка возвращался за копилкой.

      «Точно! – Лохматый схватил Димку за грудки. – Ты возвращался? А ну признавайся!.. Нарвался ты на Маргариту?.. И все ей выложил?»

      «Он же у нас чистенький! – крикнул Валька. – У него совесть есть, мог и признаться».

      «А ведь главное не совесть, а сила! – Лохматый занес над Димкой здоровенный кулак. – Я вот тебя как стукну в лоб, ноги отлетят!..»

      «Ой, ой, – пропела Шмакова, – а он испугался. Ребята, а наш храбрый Димочка испугался. Вот номер!» – И затряслась от смеха.

      А Димка и правда испугался. И я тоже испугалась. Он вырвался: да отстаньте, мол, с вашими глупостями, хотя это уже были не глупости.

      «Ребята, Димка что-то утаивает! – закричал Валька. – Это же факт, утаивает! Смотрите, смотрите, у него глаза бегают! – Он захохотал. – Бегают! Ох, бегают!»

      «Отвяжитесь!.. Надоели, придурки! – вдруг каким-то чужим голосом выкрикнул Димка. – Из-за вас в Москву не попали!.. „Даешь кино! Даешь кино!“ Вот вам ваше кино – боком вышло!»

      Димка растолкал кольцо ребят и пошел к выходу. Я – за ним. А Железная Кнопка так ехидно-ехидно, небрежно-небрежно, с легкой улыбочкой бросила нам вслед:

      «А я знаю… кто предатель!»

      Мы с Димкой остановились как вкопанные – прямо приросли к месту. Куда нам теперь было бежать, если Железная Кнопка все знала?..

      С разных сторон понеслось: кто предатель да кто?.. Каждому охота была поскорее узнать его имя. Раззадорились – жаждали мести. А с другой стороны, они были правы. Разве кто-нибудь любит предателей?.. Их никто не любит. Никто. Их все презирают.

      Лохматый подскочил к Мироновой:

      «Говори, кто он?!»

      Ну, решила я, сейчас Железная Кнопка бабахнет про Димку!.. Ну, думаю, теперь мы пропали! Ну теперь они разорвут нас на мелкие кусочки…

      Заметалась я, засуетилась, хотела спрятаться за Димку – посмотрела на него и не узнала! Передо мной стоял какой-то зеленый лунатик – глаза у него из синих стали белыми. Не веришь? – Ленка посмотрела на Николая Николаевича. – Думаешь, не бывает белых глаз?.. Но они были белыми. Точно! И жалкая улыбочка ползала у него по губам, вроде моей. И у меня в ответ