Мир Тараумара. Сергей Панченко

чуть больше его, но не существенно. Настя нашла лёгкое летнее платье, оказавшееся ей впору.

      – Как у Майки, – произнесла она, красуясь в зеркале одежного шкафа.

      Будильник сработал неожиданно, испугав Настю. Она не знала, как он выключается, и сунула его под одеяло, чтобы не раздражал своим пронзительным звонком.

      – Чёрт, больше никаких будильников.

      Позавтракали они скромно. Выпили холодного растворимого кофе с большим количеством сахара и съели по сосиске с хлебом. Степан поделил остатки сока на двоих.

      – Не перебор? – испугалась Настя.

      – Надеюсь, нет.

      Степан открыл окно. С улицы потянуло утренней прохладой, точно такой же по ощущениям, как и дома. Настя осмотрела свои пятки с засохшими болячками.

      – Заживает быстро. Через пару дней можно подбирать обувь.

      Она надела две пары мужских носков и закрепила их следками хозяйки дома. Покрасовалась перед зеркалом в прихожей.

      – Ещё два дня назад я бы предпочла самоубийство, чем показаться в таких гольфах на улице.

      Степан нашёл старомодные тапки на выходе из дома, принадлежащие женщине.

      – Мы не знаем, какой будет дорога, вдруг там камни. Я возьму эти тапки на всякий случай. Лучше содрать пятки, чем разбить стопы.

      – Спасибо за заботу, – поблагодарила его Настя.

      С улицы донёсся редкий топот ног. Степан и Настя вышли из дома. У бассейна спал мужчина с почти допитой бутылкой водки.

      – Рождённый пить бежать не может, – переделал Степан знаменитое выражение Горького.

      – Из той породы людей, которые в любой непонятной ситуации стараются надраться. – Настя посмотрела на него с жалостью и лёгким презрением.

      Он сам выбрал себе судьбу, и не стоило его особенно жалеть. Однако для очистки совести Степан всё равно потряс его за плечо.

      – Мужик, просыпайся. Если не побежишь с нами, умрешь.

      – Иди… о-о-ой, в задницу. – Он перевернулся на другой бок, не открывая глаз, и подтянул под себя ноги.

      – Мы сделали для него всё, что могли, – успокоила Настя друга.

      – Нет, не всё. Могли бы укрыть одеялом и положить подушку под голову.

      Степан с Настей посмеялись, но им стало не смешно, когда они вышли за калитку и увидели начало нового старта. Вчерашние воспоминания разом напомнили о себе. Опытные бегуны, как им казалось, хотя их опыту могло быть всего несколько дней, в разминочном темпе бежали по улице, уходящей в сторону начинающегося рассвета. Среди них было много новеньких, которых уже заранее жалко. Выглядели они взволнованными и растерянными и старались пристроиться ко всем, кто выглядел в их глазах матерым бегуном.

      Степан размял ноги, сделав растяжку и несколько приседаний. Настя разминалась по своей программе, в которой больше изящества. Наверняка оттачивала мастерство перед зеркалом. В лёгком платье она смотрелась сногсшибательно свежо, как распустившийся цветок.

      – Не могу поверить, что вчера мы просто уснули, – Степан пошутил, глядя на оголённые бёдра Насти.

      – Была