Пять дней после катастрофы. Жизнь и смерть в разрушенной ураганом больнице. Шери Финк

держать сиамского кота, пока Тиль ощупывал его грудину и ребра, наспех восстанавливая в памяти сведения об анатомии мелких животных, которую изучал еще в колледже. Когда Тиль нацелил иглу шприца с хлоридом калия в сердце кота, животное вырвалось из рук прижимавшей его к столу женщины и, извернувшись, вцепилось в пропитанную потом медицинскую пижаму доктора Тиля, раздирая ее когтями и оставляя на ткани клочья светлой шерсти. Медикам удалось снова распластать несчастного кота на столе, после чего они предприняли повторную попытку усыпить его. Все это им приходилось делать прямо в коридоре, в каких-нибудь двадцати футах от пациентов, находившихся в вестибюле второго этажа. Происходящее напоминало сумасшедший дом.

      К доктору Тилю подошла еще одна женщина-врач. Из ее глаз лились слезы. Оказалось, что ей предложили место в лодке, причем в порядке исключения разрешили взять с собой любимую собаку – красавицу шелти двадцати фунтов весом. Хозяйка быстро обучила собаку смирно лежать в спортивной сумке. Женщине очень хотелось воспользоваться представившимся ей шансом: вид затопленной улицы вызывал у нее такой страх, что она испытывала постоянные боли в животе. Но в то же время ее терзало чувство вины перед остающимися в больнице коллегами и пациентами.

      «Не плачьте, – успокоил ее Тиль. – Просто поезжайте и ни о чем не думайте. И потом, животное – это все равно что ребенок. Мы справимся без вас. Я вам обещаю».

      Курсируя между различными помещениями больницы и своим кабинетом, доктор Тиль множество раз пересек вестибюль второго этажа. Время шло, и волонтеров, обмахивавших картонками пациентов на носилках, постепенно оттесняли в сторону и направляли в очередь на эвакуацию, которая змеилась через все отделение реанимации.

      Тиль практически ничего не знал о примерно дюжине пациентов, которым, судя по всему, предстояло остаться в больнице, но не мог им не сочувствовать. До урагана бедолаги все же имели какие-то шансы на спасение. Теперь, после нескольких дней, проведенных в аду, да еще в условиях нехватки или даже отсутствия необходимых лекарств и раствора для регидратационной терапии, их состояние, и без того тяжелое, резко ухудшилось.

      Шум от двигателей аэроглиссеров не позволял Тилю воспользоваться стетоскопом. У него не было медицинских карт несчастных, оказавшихся на полу в вестибюле второго этажа. Но и без историй болезни ему было ясно, что эти пациенты находились на пороге смерти. Тиль видел, что к ним время от времени подходит, отдавая какие-то распоряжения другим медикам, незнакомая ему женщина-врач небольшого роста с золотисто-рыжими волосами. Позже он узнал, как ее зовут: это была Анна Поу, хирург, специализировавшаяся в области патологий головы и шеи.

      Анна Поу была одной из тех немногих врачей, кто все еще пытался помочь пациентам, остающимся в больнице, вся работа которой, по сути, оказалась парализованной. Некоторые из медиков уехали. Те, которые остались, по сути, уже не занимались оказанием медицинской помощи.