Охота на мышку. Юлия Гетта

этих губ, он бы понял меня. Любой бы сошёл с ума на моём месте. Потому что это слишком волнительно и прекрасно.

      Моё тело как камертон настроено целиком и полностью на этого парня и выбивает лишь одну ноту. Оно хочет близости с ним, его рук, его губ, его грубого натиска, будто нет ничего более желанного в мире.

      Где-то на задворках сознания бьется назойливая мысль о том, что я сейчас совершаю большую ошибку. Ведь я учитель, а он – мой ученик. Мы в школе, так нельзя. У меня есть жених. А Сычев – хам и шантажист. Пошлый, неуправляемый, циничный. И это лишь те из его прегрешений, о которых я знаю.

      Но я зажмуриваюсь и гоню, гоню свои мысли как можно дальше. Я подумаю обо всём этом потом. Позже. Сейчас мне слишком хорошо. Сейчас не существует остального мира. Мы одни где-то под землёй. Нам хорошо, настолько, что хочется остановить время. Чтобы текущий момент длился как можно дольше. А я продолжала испытывать эти потрясающие эмоции. Это волшебное состояние души и тела.

      Осмелев окончательно, я обнимаю Серёжу за шею, провожу пальцами по мягкому ежику его коротких волос на затылке. Он отрывается на мгновение от моих губ, смотрит пьяно в глаза. И приникает снова. На этот раз жестче, резче, сжимает меня в своих руках с какой-то остервенелой жадностью. Забирается пятернёй под водолазку, накрывает грудь поверх бюстгальтера, другой рукой сжимает волосы у затылка и толкается языком глубже в мой рот, доставая практически до горла. Меня пронзает горячим спазмом насквозь, наполняя низ живота острым возбуждением. Из горла вырывается глухой стон. Ноги подкашиваются. Это всё… слишком. Я даже пугаюсь той силы, с которой моё тело реагирует на действия этого парня. А Сергей тем временем поддевает нижний край бюстгальтера, ловко забираясь под него рукой, и чувственно сжимает обнаженную грудь.

      Низ живота простреливает очередным ярким спазмом. Между ног становится влажно, и всё пульсирует. Я чувствую, как мой сосок, сжавшийся в маленький твёрдый камешек, упирается в шершавую мужскую ладонь.

      Это слишком. Это всё чересчур слишком…

      – Серёжа, Серёжа, подожди… – шепчу я, в панике отворачиваясь от его жарких поцелуев. Вырываясь из стальных объятий. – Перестань, не надо. Перестань, пожалуйста!

      Но Сычев не слышит меня. Он целует мою шею. Всё, до чего дотягиваются его губы. Щекочет дыханием, вызывая табуны мурашек, заставляя задыхаться, сходить с ума от зашкаливающих эмоций.

      Я не могу это выносить. Это слишком. Мне страшно. Страшно, что сейчас произойдёт непоправимое. А я не смогу ничего остановить. Я должна попытаться оттолкнуть Сычева. Жёстко оттолкнуть. Но не могу. Он ведь изранен весь. Вдруг я сделаю ему больно?

      Поэтому я лишь как заведённая твержу:

      – Прекрати, прекрати… Прекрати…

      Серёжа меня не слышит. Снова сжимает волосы на затылке, посылая сквозь тело горячую волну, закрывает поцелуем рот. Тискает мою грудь под бюстгальтером. Грубо, на грани боли. Сдавливает двумя пальцами каменный сосок, заставляя вновь громко