Угадай, кто?. Аля Кьют

прикинуться приличным человеком.

      – Умею, – согласился я ухмыляясь.

      Она достала ключи. Хотелось напроситься на кофе, но ночь не располагала, да и не вписывалось это в формат нашего вечного противостояния.

      Многое не вписывалось в наш формат, но я все равно этого хотел.

      Дверь ее квартиры была точно такая же, как сто лет назад.

      Я засмеялся, не к месту вспомнив эпизод из школьной юности.

      – Чего смешного? – моментально встрепенулась Эля.

      – Вспомнил, как ты выпихивала меня за эту дверь.

      Она прищурилась. Тоже вспомнила.

      – Ты вел себя, как конченый мудак, – рыкнула она. – Я бы вызвала полицию!

      – Не сомневаюсь. Ты такая зануда. Подумаешь, выпили мы пару банок пива командой. Зато многое тебе рассказали про игру.

      – Я просила интервью только у капитана. Он был самым приличным из вашей шайки и не пришел.

      – Ну еще бы. Костик играл, как бог, и не признавал алкоголь.

      – В школе это незаконно, Данила! В моем доме – тем более, – закипала она.

      – Да-да, именно это ты и орала, выпроваживая меня из дома.

      – Для твоего же блага. Иначе я бы тебя убила. Кретин, – она замахала руками. – Все, Гараев, проливай. А то я прикончу тебя прямо сейчас за все твое дерьмо.

      – Спокойной ночи, красотка. Спасибо за крутой подарок. С днем рождения меня, – откланялся я.

      Эля ругалась мне в спину. Я не мог перестать смеяться.

      Уже в машине я пожалел, что не сказал правду про меня, Юрку и компанию, но тогда она точно не разрешила бы мне съесть кекс. Завтра утром Березина снова получит право меня ненавидеть. Сегодня пусть спит спокойно.

      Глава 3. Братья и Эля

      Данила

      По дороге домой я постоянно запрещал себе думать об Эле. Но мысли ломились в голову вопреки всем стараниям. Школьные годы были крутым приключением для меня. Я играл в футбол, клеил девочек, немного учился. В общем, был героем школы. Золотые деньки. Все были от меня без ума. Даже учителя, чьи уроки я частенько прогуливал. У меня получилось учиться вопреки отсутствию дисциплины.

      Таким, как Юрка и Эля, подобного не дано. Они жертвы системы, зубрилы и тошноты. Юра – типичный ботаник. Эля – типичная зануда. У меня в голове не укладывалось, как можно по своей воле в шестнадцать лет ходить в фотокружок по субботам или оставаться после уроков на лекции по экономике от университета.

      Юрка, хоть и был моим единоутробным братом, но его будто уронили в роддоме и сбили человеческую программу. Примерно так же он думал обо мне. Слава богу, даже по молодости нам хватало мозгов принимать друг друга без попыток наставить на истинный путь. Я смирился, что мой брат – непроходимый заучка. Этой толерантности хватило только на него. К его бессменному адъютанту Березиной я не был столь лоялен.

      Меня раздражало ее постоянное присутствие в жизни Юрки. Сразу было ясно, что она влюблена в него, как кошка. Каким-то чудом она просачивалась на те же дополнительные занятия, которые посещал Юрка. Ее не останавливало даже то, что она младше на целых два года. Слепой Юра уверял, что они лишь дружат. Оно и