Последний день на Земле. Диана Викторовна Покормяк

стала вращаться намного быстрее и тем самым, она выталкивает магму к поверхности. Более толстая континентальная кора пока держит оборону, но времени у нас на осознание происходящего практически не осталось. Совсем скоро нашу планету зальет лавовыми потоками, которые выползут из недр земли через все границы литосферных плит, через разломы и вулканы. Это событие в считанные минуты поставит точку в нашей истории, в которой мы натворили столько плохого и преступного.

      У каждого человека внутри есть потребность кого-то обвинить в своих бедах. В этой всеобщей беде некоторые обвиняли бога за его чрезмерную жестокость по отношению к человечеству, некоторые – политиков, до последнего пытающихся удержать власть в руках, иные бросали гневные укоры ученым, которые продались за деньги, чтобы изобретать очередное страшное оружие, вместо того, чтобы следить за поведением нашей планеты для предотвращения негативных последствий. Некоторые люди винили себя – ведь они тоже не предвидели такой исход, точнее не верили в него, иначе трубили бы во все горло. Были и такие, которые уже никого не обвиняли и лишь со смирением пожинали плоды всеобщего бездействия: они сосредоточились на важных мелочах – с их уст срывались запоздалые признания в любви, прощение и покаяние.

      Осознав, что конец близок, люди стали другими – они начали больше ценить каждый прожитый день, каждый час. От присутствия постоянной опасности их чувства обострились и вылились в благое дело: многие спешили исправить старые ошибки и искупить свои грехи. Запоздалое покаяние – наш неискоренимый недостаток, но некоторые и на смертном одре не желали менять свою гнилую суть – совершив много зла, они упрямо отвергали любые попытки попросить прощения и с высокомерием уходили в мир иной.

      30 июня

      Было второе июня. Утром я обнаружила, что у меня в аквариуме умерли все рыбки. Абсолютно все. В это же время во дворе, не прекращая, выли дворовые собаки. Некоторые жильцы нашего дома высовывались из окон и орали на них:

      – Заткнитесь, черти!

      А ровно через час, в десять часов пять минут, мой город перестал существовать в том виде, в котором я всегда знала и любила его.

      Я вязала крючком и слушала радио (там теперь, по обыкновению, передавали неутешительные новости), но неожиданно появилось помехи, а потом радио и вовсе смолкло. Я встала и направилась к нему, но меня вдруг резко отбросило к стене. Комната начала трястись, с тумбочки упал телевизор, вся мебель пришла в движение и стала падать друг на друга. На меня опрокинулся стол, усилием воли я смогла снова поднять его и спряталась под столешницу. С потолка упала люстра прямо на стол. Я слышала, как на кухне, вываливаясь из шкафов, бьется посуда. От стены отвалилась полка с книгами: она долетела до окна, разбрасывая по пути полета книги в разные стороны. Моя тяжелая кровать, подпрыгивая, доскакала до середины комнаты. Посыпалась штукатурка. Я пыталась сообразить, где самое безопасное место и вспомнила слова Марины –