Непрошеный шанс. Элис Райт

споём для вас, впрочем, как и в любую другую пятницу, – продолжает говорить глубокий и чувственный голос в микрофон, а люди вокруг начинают аплодировать и свистеть. – Как обычно, танцпол в вашем распоряжении. Ну что, поехали?

      Ответом были бурные аплодисменты и возгласы одобрения, поэтому парень даёт отмашку и в следующий момент вибрация от первых аккордов и ударов барабанов прошла по моему телу, отчего по коже побежали мурашки, дыхание сбилось, а сердце словно сначала замерло, а потом пустилось вскачь. Они начали играть песню Heaven’s On Fire группы KISS.

      Твою мать!

      Это шутка?! Меня никто не предупредил, что они играют именно такую музыку. Мою любимую музыку. Стариковскую, если хотите. Старый рок, классический рок, качественный рок.

      Я сразу же вспомнила свой первый концерт, на который меня привёл папа. Это был концерт группы Deep Purple. Я пришла в розовой курточке и с двумя хвостиками на голове. Мне было двенадцать лет, поэтому подобный вид простителен. Я тогда впервые увидела настоящую рок-легенду. Впервые услышала, как их встречает публика. Впервые ощутила драйв и мощь. Впервые узнала, что такое, когда огромный стадион скандирует песни в унисон с группой. Поверьте, это непередаваемые ощущения! Я была в шоке и восторге и буквально заболела этой музыкой. С тех пор мы ещё много посетили концертов разных групп. Папа очень гордился, что привил мне любовь к рок-музыке, а я была счастлива быть на одной волне с ним и с братом, который, естественно, тоже тащился от рока.

      – Дыши, – я вдруг почувствовала, как кто-то сжал моё плечо и повернулась. Даже не заметила, как Майкл подошёл ко мне и присел рядом. – Малышка, просто дыши. Всё хорошо, – мягко, но достаточно громко, чтобы перекричать рёв музыки, говорит он.

      – Майк, я… Это же… Папа… – сиплю, стараясь не расплакаться от накативших воспоминаний и пустоты внутри меня.

      Только не реви.

      Не реви!

      Хард-рок ассоциировался у меня исключительно с папой. Понимаю, что это глупая реакция, но любое напоминание о папе теперь вызывало у меня поток неконтролируемых эмоций. Я не могла говорить о нём, думать или вспоминать без слёз.

      – Я знаю и всё помню. Но послушай, это просто музыка. И это ваша любимая музыка. Наслаждайся ею, – поглаживая меня по плечу, успокаивает Майкл.

      – Да, я понимаю, это глупая и детская реакция. Но я в последний раз была на концерте с ним. А тут играет эта музыка и… Боже, я размазня… – жалобно скулю, стараясь дышать глубже.

      – Малышка, теперь эта музыка ваша ниточка на всю жизнь. Он для тебя открыл этот мир драйва и рок-н-ролла. Помнишь, как он гордился этим? Что его дочь не попсовая? Правда, мне всегда хотелось вставить свои пять копеек, что латиноамериканскую попсу ты тоже обожаешь, – смеясь, он обнимает меня.

      А я… А что я?! Благодарю бога за такого друга. Уткнулась носом в его шею, стараясь успокоиться.

      – Где бы ты ни была, где бы ни услышала эти композиции, знай – папа рядом, – заглядывает мне в глаза, ожидая реакции, а моё сердце сжалось от этих