Потанцуй со мной. Элис Райт

повлиять на ситуацию. По жизни был активным и целеустремлённым, а сейчас словно в ленивца превратился по принуждению.

      Парни шутят, говоря, что я со своими танцами если не добьюсь Грейс, то добью её. Типа слишком уж я помешался на этой идеи. Ну-ну. Это мне говорят те, кто, во-первых, сами помешаны на музыке; во-вторых, порой в их головах рождаются идеи похлеще (взять того же Джея); в-третьих, они тупицы, поэтому я их не слушаю.

      Может, дать Грейс побольше времени? Может, я слишком давлю на неё? Чёрт возьми, вот никогда не испытывал никаких трудностей в общении с девушками, но с Грейс приходиться каждый раз тормозить себя или контролировать, чтобы окончательно не спугнуть. У меня, конечно, достаточно терпения, но так уже хочется раздвинуть рамки нашего общения.

      Я безумно хочу официально прикасаться к ней под предлогом танцев. Хочу чувствовать тепло её тела. Её дыхание. Я хочу раскрыть её.

      Что-то подсказывает мне, что за этой скорлупой скрывается маленький чертёнок. Вот его я и хочу увидеть и познакомиться с ним.

      Dios, dame paciencia 2 … 

      Глава 3

Грейс

      Сегодня мой день рождения. Сегодня мне восемнадцать. Сегодня пятница, а я снова сижу дома. Опять. В который раз.

      В баре ребята будут выступать, пока я, как самое жалкое создание на планете, сидела в своей комнате и слушала песню Overprotected певицы Britney Spears. Как же мне хочется глотнуть свободы, кто бы знал.

      – Грейс, спускайся вниз, папа пришёл, – позвала мама, и я послушно спустилась вниз.

      – Солнышко моё, с днём рождения! – улыбаясь, папа поцеловал меня и вручил какую-то коробочку. – Пойдём ужинать.

      В его взгляде читалась безграничная любовь. Внешне я копия отца. Овал лица, цвет волос и глаз мне достались от него. Мягкостью и покладистостью характера определённо тоже пошла в него.

      Сидя за столом, открыла коробочку. В ней была подвеска из белого золота в виде ангела. Вместо глаз у него сапфиры.

      – Спасибо, пап. Очень красиво, поможешь надеть? – поблагодарив, повернулась к нему спиной, чтобы он застегнул цепочку.

      – Ну что дочь, моя маленькая девочка уже совсем взрослая. Моя радость и гордость, – проворковал папа, поцеловав меня в висок.

      – Ты её избалуешь, Чэд, – с упрёком заявила мама. Её серые глаза укоризненно смотрели на папу.

      Началось. Мне порой казалось, что мама органически не переваривала любое проявление человеческого тепла. Словно все вокруг должны быть запрограммированными роботами с чётко установленными разрешенными эмоциями, в которые точно не будут входить смех, радость, возбуждение, интерес или азарт. Всё должно быть шаблонно и предугадываемо. Никаких телячьих нежностей или громких разговоров. Всё тихо, чинно, благородно. Мёртво.

      – Лив, она моя девочка и у неё сегодня праздник. О чём ты говоришь, дорогая? Я всего лишь люблю нашу девочку, – улыбаясь, папа подмигнул мне.

      Мама лишь всплеснула руками, закатив глаза, и села за стол.

      Чувствуя, что я почти на грани, повернулась

2

Боже, дай мне терпения (исп.)