Любовь Эрвина Буридана. Калле Каспер

полностью реализоваться.

      – Молодость Эрвина прошла здесь, в Эстонии. В университетские годы он был домоседом, отдавался целиком учебе, и, как вы сами помните, друзей у него не было, даже среди однокурсников, поскольку Эрвин был намного выше их интеллектуально. Его круг образовался позже, когда он перебрался в Таллин и стал работать, вначале помощником адвоката и потом адвокатом.

      Герман почувствовал, как рассказ Софии вызывает в нем множество воспоминаний.

      – Послушайте, действительно, у них же была целая маленькая веселая компания бриджистов. Одного я неплохо знал, это Хофман, он вел дело развода Нади.

      – Хофман репатриировался в тридцать девятом в Германию, – сказала Виктория.

      – Не в тридцать девятом, а в сороковом. Он был уже стар, не хотел двигаться с места, долго сопротивлялся, но жена настояла, так что со второй волной он все-таки уехал, – уточнил Герман.

      – Среди этих бриджистов был еще Сообик, – продолжила Виктория, в которой, кажется, тоже ожили воспоминания.

      – Он уехал в сорок четвертом. Я видел его в порту, когда мы провожали Вареса. Что с ним стало потом, я не знаю.

      – Сообик в Швеции, – сказал Арнольд. – Я недавно встретил его брата, актера. Его несколько лет не пускали на сцену из-за того, что у него родственник за границей, но теперь, к счастью, все уладилось.

      На минуту за столом настала тишина – никто словно не хотел произнести последнее имя.

      – Ну да, а что случилось с Шапиро и его семьей, об этом, как говорится, история умалчивает, – буркнул наконец сам Герман.

      Шапиро не успели эвакуироваться, их бабушка болела, и ее не хотели оставить одну. Немцы отправили всю семью в концлагерь – никто из них не вернулся.

      Пытались вспомнить еще друзей Эрвина, но больше ни у кого ни одной идеи не возникло.

      – А девушки? – подал голос Эдуард. – Разве у Эрвина не было подружек?

      – Эрвин был очень скрытным, – сказала Лидия. – Никогда не рассказывал о своих приключениях.

      – Мне казалось, что он предпочитает замужних, – обронила Виктория.

      – Скажи лучше – замужние женщины предпочитали его. Малыш был очень романтичным, это нравится дамам.

      – Дамам нравился не романтизм его, а интеллект, – возразила Виктория.

      – На поселении у него вроде была какая-то русская женщина, которая о нем заботилась, – вспомнил Арнольд.

      София снова надела слуховой аппарат:

      – Эта женщина была намного старше Эрвина, она относилась к нему по-матерински. Мне рассказывал сам Эрвин, он был очень благодарен ей, поскольку без нее не выжил бы. Я могу найти письма Эрвина и на всякий случай написать по этому адресу.

      – Может, все-таки сообщить в милицию? – засомневалась Лидия.

      Виктория решительно выпрямилась:

      – Если мы сообщим в милицию и они найдут Эрвина, то обязательно сунут в психушку. Вы понимаете, что это означает? Он снова попадет к сумасшедшим! Надеюсь, вы не будете отрицать, что даже