СОН-19. Ирина Мисти

мониторинга, которые изучают закономерности параметров резонанса Шумана. Одна находится при Томском Государственном Университете и расположена в селе Коларово, в семнадцати километрах от города Томска. Вторая – геофизическая станция «Лехта». Это в республике Карелия, триста пятьдесят километров севернее Петрозаводска. Галина – один из руководителей проекта, который проводится на станции «Лехта». Может, ты раньше, когда читала про волны Шумана, наткнулась на это название?

      – Может, – неуверенно произнесла я. – И что все это означает?

      – Означает то, что твоя упертость и отказ встречаться в реале осложняют дело, – от его грубости не осталось и следа. Лицо Дмитрия озарила добрая улыбка, он вдруг стал милым. Снова потер руки и, сложив их в молитвенном жесте, добавил: – Встретимся?

      Такая разительная перемена произвела на меня впечатление.

      – Хорошо, – тоже максимально дружелюбно ответила я, – но пока есть время здесь во сне, объясни мне, пожалуйста, что это за общее дело, о котором ты все время намекаешь, но ничего не объясняешь. Очевидно, что Галина имеет к этому отношение. Может, тогда, осознав всю важность, решусь встретиться с тобой не только в осознанном сне.

      Я не могла четко себе объяснить, почему избегала встречи с Дмитрием в реале. И почему не рассказала про волшебное метание огня человека в капюшоне. Назовем это нежелание – интуицией, которой привыкла доверять.

      – На самом деле я не грубый парень, – продолжал мой собеседник. – Здесь, в осознанном сне, мне тяжело бороться с твоей защитой. Из-за твоего недоверия сила вытесняет меня. Представь, что во время нашего разговора меня постоянно как будто выкручивают и выжимают. Все внутренности пытаются выскочить. Это крайне неприятно, даже почти болезненно. Я думал, что если мы познакомимся, выпьем кофе, спокойно и дружелюбно поболтаем, то в твоем контролируемом сне я не буду ощущать, что меня четвертуют. Каждая минута сейчас – это боль для меня. Поэтому и хотел побыстрее вытащить тебя в реал.

      Он замолчал со слегка уловимой улыбкой на губах и продолжать явно не собирался.

      Мой гнев медленно сменялся на милость. Дмитрий умеет не только раздражающе ухмыляться, но и подкупающе улыбаться. Может, в реале он и правда милый? Я тоже потерла руки, размышляя над ответом. И уже была готова согласиться на встречу, но вдруг мелькнула мысль, что в этом разговоре что-то не так. Он сказал, что чувствует боль во сне. Когда в меня метнули целый костер, был испуг скорее от неожиданности, но не боль. Долгая якобы подкупающая откровенность Дмитрия, но при этом полнейшее избегание ответов. Он еще не знает, какой настойчивой я могу быть. Игра в «кошки-мышки», а точнее «вопросы без ответов», продолжилась:

      – Помоги мне. Открой завесу тайны. Пока есть время, проясним хотя бы несколько вопросов. Почему ты пришел именно в мой сон? Ведь я – начинающий сновидец. Только без общих фраз и неопределенностей.

      Кажется, он смирился и неохотно начал рассказывать:

      – Твои «координаты», то есть четкое изображение, чтобы найти конкретного незнакомого