Стокгольмский синдром. Стэсс Гор

мужские трусы Майе пока что не доводилось, но сверкать голым задом сил больше не было. Может, еще пять-десять минут – и маскарад был бы окончен, но тишину прорвало слишком громким рингтоном смартфона. Его владелец явно не раз ложился спать слишком глубоко и надолго… Краем глаза она видела, что Саймон рывком сел на постели, и в этом его механически-стремительном движении было столько от зомби, что ей стало не по себе. Майя на мгновение закрыла глаза, и не заметила, откуда он вынул свой телефон – вопли прекратились. Осторожно задвинув дверцу шкафа, девушка юркнула в кресло напротив чуть поблескивающей плазмы, обнимая коленки руками.

      Закрыв глаза, она оставила только звуки и запах. Чуть сиплый, наполненный желчными интонациями, голос и «Бодлер».

      – Майя… – легкий ступор спал, когда она поняла, что телефонная беседа окончена, и теперь пришел ее черед. – Где, твою мать, ты есть?

      – Сижу в кресле, пытаюсь не слушать, о чем ты треплешься, – отозвалась она со странной легкостью, в который уж раз не узнавая собственных игривых интонаций.

      Судя по звукам, Саймон отыскал и натягивает джинсы, скрипя зиппером. Короткий сухой щелчок – и по периметру глубокого глянца потолка вспыхнул свет, заставляя щуриться их обоих. Майя сглотнула так громко, что, казалось, он должен был услышать.

      – Это был всего лишь Марс, которому все еще интересно, жив ли я. Вообще-то… Эй!

      Легок на помине…

      Его шаги не были стремительными, но и спешить ему было некуда. Майя улыбалась, даже когда он встал перед ней во весь рост, перекрывая свет и угрожающе нависая сверху. Под разметавшимися волосами она не видела его глаз, но резко очерченные желваками скулы точно добра не предвещали.

      – Симме… – начала было она, тщетно пытаясь перестать растягивать губы в улыбке, но он тут же отмахнулся.

      – Заткнись. Встань, пожалуйста.

      Ее будто заклинило, хотя Майя прекрасно понимала, что шутить с ним опасно. Тем более, сейчас. Сделав какое-то неопределенно-хватательное движение руками, он тут же засунул их в тесные передние карманы джинсов, подбираясь, точно кобра, предупреждающе расправившая капюшон.

      – Встала, я сказал! – он не крикнул, нет. Его подвели связки, и все возмущение Саймона вылилось в некоторое подобие хриплого лая.

      Все еще улыбаясь, Майя встала с ленивой грацией уставшей за ночь стриптизерши, которой глубоко наплевать на оскорбленные эстетические чувства очередного клиента. Встала, не спустившись на пол, а прямо на его черном кожаном кресле, чувствуя, как босые ступни скользят по нагретой ее телом гладкой поверхности. Он медленно прошелся по ее фигуре оценивающим взглядом, запрокидывая голову назад: все это время она смотрела только на его нервно вздрагивающие ноздри.

      Барометр гнева.

      Поправив волосы, она кокетливо, как только могла в своей шаткой позе, повертелась перед ним, демонстрируя всю эклектичность прикида. Майя не надеялась разрядить обстановку, отнюдь. Она хотела довести ситуацию до абсурда,