Академия. Начало. Айзек Азимов

что Император запомнил, а потому невинно поинтересовался:

      – О каком математике вы говорите, сир?

      Клеон нервно взмахнул рукой:

      – Ну, этот, предсказатель будущего. Тот, который приходил ко мне.

      – Тот, за которым мы посылали, сир?

      – Ну да, посылали, какая разница? Он же все равно приходил? Ты собирался приглядеть за ним, если не ошибаюсь? Ну и как дела?

      Демерзель прокашлялся и сообщил:

      – Да, сир, собирался.

      – Ага! Собирался, но не приглядел, так?

      Как ни странно, Клеон ощутил некоторое злорадное удовлетворение. Демерзель был единственным из его министров, которому всегда все удавалось. Остальные, правда, никогда не признавались в неудачах, но оттого, что неудачи сыпались, как горох, исправлять их последствия становилось все труднее. Видимо, Демерзель слишком редко ошибался и потому мог позволить себе быть честным. «Если бы не Демерзель, – подумал Клеон, – я бы и знать не знал, что такое честность».

      А еще он подумал: «Наверное, все Императоры прожили жизнь, потонув в море вранья, и именно поэтому Империя…»

      Демерзель молчал, и Клеон, прогнав набежавшие мысли, поторопил его с ответом:

      – Ну что, ты потерпел фиаско? Говори!

      – Да, сир, в некотором роде, – нисколько не смутившись, отвечал Демерзель. – Мне показалось, что оставлять его на Тренторе, где обстановка и так… словом, мне показалось, что он может доставить нам кое-какие проблемы. Можно было бы махнуть на него рукой – ведь он собирался на следующий же день вернуться домой, но мало ли что… вдруг бы он передумал и остался на Тренторе… Словом, я все устроил так, что двое бродяг должны были впихнуть его в звездолет в этот же день.

      – Ты что, якшаешься с бродягами, Демерзель? – удивился Клеон.

      – Видите ли, сир, приходится. Дела бывают разные, и люди нужны тоже разные, не только бродяги. Но, увы, им не удалось выполнить мое поручение.

      – Это почему же?

      – Вы не поверите, сир. Селдон побил их обоих.

      – Как? Математики умеют драться?

      – По всей видимости, математика и драка – не взаимоисключающие понятия. Вскоре я выяснил, что у себя на родине Селдон в этой области знаменит. То, что я не узнал об этом заранее, сир, и есть моя большая ошибка, и я умоляю вас простить меня за это.

      – Полагаю, что математик отправился домой не в этот день, а на следующий, как и собирался?

      – К несчастью, этого не произошло. После драки он почему-то решил не возвращаться на Геликон. То ли какой-то прохожий, бывший свидетелем потасовки, дал ему такой совет, то ли… словом, он остался на Тренторе. Таково еще одно осложнение.

      Император нахмурился:

      – Стало быть, наш математик… как же его зовут-то?

      – Селдон. Гэри Селдон.

      – Стало быть, этот Селдон теперь недосягаем?

      – В каком-то роде, сир, в каком-то роде… Мы за ним проследили. В данное время он находится в Стрилингском Университете. Там он в неприкосновенности.

      Император