Кочевники. Анна Д'Амури

Обычно после заката я еле держусь на ногах, как и все, впрочем. Но сейчас я иногда проверяю отчеты или делаю вечернюю пробежку, или вот болтаю с тобой, – Рэм заговорщицки подмигнул и улыбнулся. – Так чем займемся?

      Туина на долю секунды засмущалась: о чем это он? Но потом вспомнила: «Ах, да, практиковаться!»

      – Что ж, – она заговорила с серьезным видом, – прислушайся, возможно, ты тоже услышишь гул. Он растекается, как звук волн в пещере.

      Рэм долго лежал на берегу океана и не двигался. Туина даже подумала, что заснул, и захотела разбудить, но он отозвался:

      – Похоже на музыку.

      – Точно! Я называю это «поющий океан».

      Туина села, скрестив ноги и похлопала по коленкам ладошками:

      – Что, как? Выкладывай!

      – Почему я раньше этого не слышал? Почему никто не слышал?

      – У меня есть теория. Употребление эля лишает нас восприятия, понимаешь? Не дает пробиться через поверхностный информационный слой, который мы создаем коммуникаторами и новостными облаками. Я уже не говорю о грибной сети. Там мы изолированы. Мы живем в капсуле отдельно от всей планеты. Мы сами уже полуроботы, взять хотя бы вживленные в ступни идентификаторы. Мы как ходячие машины с затуманенным элем разумом.

      – Значит, Дора права? Эль – наркотик?

      – С этим я согласна, но она не убрала его из рациона, а модифицировала и изменила реакцию.

      Они долго обсуждали тех, кто проходит трансформацию. О ее влиянии на характеры. Люди менялись с бешеной скоростью. Стали грубее, что ли, говорили иначе. Туина призналась, что побаивается их.

      Так оно и было. А потому она старалась их избегать. И распереживалась, когда один из измененных, Лиам, остановил ее по пути в зал тренировок.

      – У нас есть вопрос.

      Туина невольно попятилась.

      – Да, Лиам, конечно.

      – Мы теперь знаем, что нужно чувствовать, чтобы убить врага. Но не понимаем, как тебе удалось восстановиться? Как вернуться в состояние покоя, которое мы видим на твоем лице? Твоя злость прошла?

      – Да, я ненавидела зверя в тот момент, но убила не из-за злости. Я хотела спасти девочку.

      – Но как ты вернула равновесие?

      – Я оплакала ребенка и простила себя. Я знаю, какую боль приносит то, к чему вас готовят. Мне и в голову не приходило, что вы постоянно находитесь в таком состоянии. Дора в курсе?

      – Да, но пока не нашла способ, как это изменить, – Лиам отвел взгляд, и Туина поняла, что внутри он рыдает. Приблизилась и оголила плечо.

      – Дотронься, почувствуй мой покой. Ты это еще помнишь?

      Лиам удивленно посмотрел ей в глаза, потом обернулся, ища поддержки друзей, наблюдавших издалека, и решился. Приложил руку к плечу Туины. И только когда из его маленьких темно-зеленых глаз полились слезы, она отстранилась, застегнула наплечник и суетливо откланялась.

      Через несколько дней, на отборе новых добровольцев, Лиам вышел