Нагуаль. Вергилия Коулл

Лучшая ученица старшей школы, кандидат в мастера спорта и будущее лицо «Элль» и «Харперс Базаар» – вот кем без ложной скромности она являлась.

      Озеро лежало между берегов настолько припорошенное снегом, что не всегда удавалось понять, где заканчивается стылая вода и начинается земная твердь, поэтому, разгоняясь и делая флип, Фэй немного опасалась напороться на край и споткнуться. Но прыжок получился непринужденным и изящным, и она улыбнулась, раскинула руки и прогнулась, принимая стойку «ласточка». Озеро находилось в углублении среди холмов, за которыми дремал коттеджный поселок и синел голый лес, а дальше раскинулись просторные поля. Каменистая речка бежала сюда издалека, от самых гор, и даже в такой мороз все равно подавала признаки жизни, влажно поблескивая в слепящем дневном свете.

      – Смотрите! – крикнула Фэй и помахала парням, которые топтались поодаль в сугробе, а потом снова пошла в разгон, чтобы сделать тулуп.

      – Мы и так знаем, что ты крутая, Фэй! – сложив ладони рупором, заверил ее Фокс, а Хантер только мрачно наблюдал исподлобья, засунув руки в карманы.

      Конечно, у них имелись настоящие имена, но в компании они все пользовались кличками. Она была Фэй – сокращение от «фейри», фея, чаровница, легкое воздушное существо, в меру коварное, если того требовала ситуация. Фокс – лис, получил свое прозвище за вечную глумливую улыбочку, не сходящую с губ, гибкую худощавую фигуру и лукавые зеленые глаза на чистом, чуть вытянутом лице. Его брат, Хантер, выглядел настоящей горой мышц и обладал характером упрямого бульдога в тех вопросах, которые считал важными для себя, и бульдожьей квадратной челюстью.

      Кличку придумала ему Фэй – он охотился за ней до тех пор, пока не улучил момент, чтобы остаться наедине и пригласить на свидание. Обычно Фэй со смехом убегала от поклонников, которые звали ее в кафе, – ей нравилось оставаться недосягаемой и неуловимой, да и кто-то, по-настоящему достойный ее, пока не встретился, – но в Хантере ее буквально обезоружила и покорила настойчивость, и отказать она не сумела. И потом чуть-чуть жалела, что у Фокса нет такой железобетонной твердости в характере: его солнечная улыбка и извечное чувство юмора избавляли ее от плохого настроения, что бы ни стряслось.

      С Хантером Фэй потеряла невинность на третьем свидании, прямо в его «Порше» на стоянке у кинотеатра, подстелив под себя его рубашку, чтобы не испачкать кровью светло-бежевое кожаное сиденье. Его идеальное мускулистое тело сводило ее с ума, и она радовалась, что не пришлось жалеть о смелом поступке. Он завоевал ее и светился от удовольствия, поэтому с легкостью дал обещание, что никто не узнает об их близости. Фэй даже не сомневалась, что он сдержит клятву. «Это же Хантер, – фыркнула бы она, закатив глаза, если бы кто-то вздумал спросить ее об этом, – он слишком упрям, чтобы не выполнять обещания».

      Фокс и Фэй долго кружили друг вокруг друга. Их флирт был дразнящим, как аромат хорошего вина, напряжение между ними звенело, как натянутая струна. Хантер мрачно наблюдал за их пикировками и смехом, но упрекнуть Фэй ни в чем не мог: во-первых, такой стиль общения она практиковала со многими знакомыми, во-вторых, отношения они все-таки не афишировали по ее просьбе, скрываясь, якобы, от ее строгих родителей. Наконец, как-то раз Хантер простыл, битых два часа поджидая Фэй под ее окнами на ветру, и свалился с температурой, а она пришла его навестить и захватила с собой в подарок теплый шарф и термос с травяным чаем. Дверь ей открыл Фокс, он же и поведал, сверкая своими заманчивыми зелеными глазами, что Хантер спит под действием лекарств, родители укатили куда-то по делам, а ему самому чертовски скучно в одиночестве. В руке парня виднелась раскрытая книга. «Достоевский, – прочла Фэй на обложке, – «Преступление и наказание». Она презрительно сморщила носик.

      А затем с удовольствием развеяла свою и его скуку, занимаясь с Фоксом любовью на диване в гостиной большого, добротного дома. Парень целовался так, что у нее душа в пятки уходила, одними губами мог превратить ее тело в рассыпчатый песок, утекающий сквозь пальцы, нежно отводил волосы от ее раскрасневшегося, мокрого лица и шептал ласковые слова. С него она тоже взяла клятву о неразглашении отношений.

      Фэй нравилось представлять, что она – королева, а Хантер и Фокс – ее верные рыцари. Каждый из них по-своему импонировал ей, но больше всего льстило, что они оба в нее влюблены и слепы настолько, что даже не подозревают друг о друге. Конечно, моменты ревности иногда проскакивали между ними, но, гуляя втроем, они все общались как друзья, делая вид, что никому не нужно большего. Фэй так себя поставила и гордилась тем, что ей удается держать ситуацию под контролем.

      – Смотрите! – снова закричала она, набирая скорость.

      В начале марта воздух пах по-особенному вкусно: солнцем, которое уже начинает теплеть, зелеными клейкими листиками, которые вот-вот проклюнутся на ветках, звенящим ручьем. Разгоняясь по льду, Фэй набрала головокружительно опасную скорость. Этот сложный прыжок они с тренером готовили для ее новой сольной программы, и не все пока получалось гладко, но ей хотелось похвастаться перед парнями тем, что она может. Так высоко и сильно она раньше еще не прыгала. Фэй сделала толчок, разворачиваясь в воздухе и взлетая над толщей замерзшей