Дом вверх дном. Виктор Кабакин

ее муж. – Вот ослабнут железные тиски пандемии, и махнем мы в далекую экзотическую страну, где растут бананы и по деревьям прыгает много диких обезьян.

      Борис Иванович, обрадованный тем, что скользкая тема прекратилась, с облегчением выдохнул и откинулся на спинку стула. Правда, его не покидала мысль, что Светлана Владимировна неспроста затеяла этот разговор.

      Принесли великолепный торт. Восемнадцать свечей на нем были благополучно задуты, и после чаепития Борис Иванович предложил Марии покататься на новой машине.

      – Но у меня нет прав, – сказала девушка. – Хотя водить я умею.

      – Далеко мы забираться не будем, а гаишники здесь обычно не появляются.

      – Мама, я поеду. Мне очень хочется.

      Супруги остались вдвоем. Воцарилось неловкое молчание. Владимир Викторович налил из стоящего на столе самовара третью чашку чая и отрезал очередной кусок торта.

      – Говорят, в моем возрасте вредно есть много сладкого. Но ведь хочется, – криво улыбаясь, произнес он. – Послушаешь нынешних телевизионных эскулапов, то найдешь у себя кучу болезней.

      Светлана Владимировна бросила на него мимолетный взгляд. Уже не раз за последние месяцы она улавливала в интонациях его голоса нечто странное, а в глазах некую растерянность.

      – Ты никогда ранее не жаловался на здоровье, – сухо заметила она, – хотя…

      – Что хотя? – быстро спросил муж

      – Ты всегда свои хотелки ставил выше всего.

      Владимир Викторович на такое замечание обиженно засопел, потом долго и сосредоточенно пил чай.

      – Что-то ты давно не играла на фортепьяно, – наконец вымолвил он. – Может, исполнишь что-нибудь в честь дня рождения дочки.

      – Не хочется.

      Светлана Владимировна сердито встала из-за стола и, громко звеня чашками и блюдцами, принялась убирать посуду.

      4

      Мария решила немного прогуляться. Выйдя со двора, она свернула налево и пошла по тротуару вдоль автомобильной дороги. Особняки и коттеджи, спрятавшиеся за высокими заборами, вытянулись один за другим, словно гвардейцы в парадном строю.

      Вот уже больше недели, как Мария томилась в этой глуши. Теплый, солнечный весенний день совсем не радовал ее. Редкие прохожие не привлекали внимания. А тут еще обоняние медленно, с трудом восстанавливалось. Как будто от тебя отрезали часть мира. Или тебя отрезали от мира.

      По телевизору смотреть нечего, сплошной негатив – сколько умерло за сутки, сколько заболело, как тяжело приходится больным, попавшим в больницу. И надоевшие до оскомины предупреждения и призывы – вакцинируйтесь, носите маски, соблюдайте режим, словно в жизни ничего другого не осталось, кроме как остерегаться, защищаться и думать про эту таинственную и проклятую заразу. А может, всё специально придумали, людей нарочно пугают.

      Мария вздохнула. Переписываться с ровесниками по интернету тоже надоело. Хотелось живого общения. Вот с Сергеем