Болская деревня. Истории из детства. Юлия Анфёрова

сохнуть будёт. Или вот где трава хоро́шуша стояла: в логах да у леса – клевер там или мышьяк, тожо дольше сохнуть будёт. Ота́ва (трава, выросшая после первого ско́са) завсегда быстриё сохла. Да ничё, лишь бы вёдро постояло, да ветерок дул, оно уж всяко высушит. Сено-то, которо под дож не попадёт, колды готово, дак шумит, в руках не мя́кнет, и духмя́но тако.

      Бабушка Паша зашевелила руками, как будто щупала сено по-настоящему, шуруди́ла его и подносила к носу. Лицо её изменилось, посветлело как будто. Так ей нравились эти воспоминания, так скучала по тем временам, когда она была ещё молодой, могу́тной. А мне было её очень жалко, потому что сейчас она сидела передо мной старенькая и не́мощная, как будто и родилась сразу такой. Незнакома была мне та бойкая женщина, у которой было тоже своё детство и молодость. «Жись-та она шибко скоро проскакиват, одна надёжа на робят и остаёчча».

      – Ну, топе́ре возить надо, – продолжала бабушка. —Ране еть сено-то ва́живали домой на лошадях, трактора не были. Вот на лошадёнке к вечеру уж и приидёшь на покос-от. А до этого его, сено-то, надо сгрести да скопнить ишо́. Сперва гребёшь, по волосинке тянешь из-за ёлочки, из-за кажного кустика, глядишь уж и вало́к хоро́шуший насобирала. Где сыровато, не просохло ишо – разбросашь поширше, чтоб скориё сохло. После ишо его пошевелишь – вот оно и готово дело. Топеря копни́ть. Вилами по валку идёшь собирашь, перекидывашь в кучки, ну, в копёшки-те. А если большу копну задумала собирать, толды надо сносить ети копёшки в одно место. Сила есть, так навильниками стаскаш, а нету – носилками можно. С имя лигче, вдвоём еть. Не в ку по́ру стаскашь. Тожно подъи́дёшь на лошаде, на телеге, да и почнёшь грузить. Надо уми́ючи грузить: на обеи бока навешивать, накладывать поширше сено, чтоб больше влизло. На возу помошнича стоит в ту пору, поправлят мои навильники да укладыват. Шибко страшно на высокушшой копне али зароде стоять, маленько токо забудешша и улетишь назадь пятки, сама не догадашша. Тожно сверьху, посерёдке, бастриго́м прижмём да верёвкой бастри́г-от затянем, а то еть розваличча по дороге. Ну, топеря домой, с богом! А ишо дома сколь робота с сеном-то, охо-хо! Ладно, на пови́тях ишо место есь, так туды стури́шь его. А нет, так еть придётся омёт метать. Тут и вся работёнка! Сперва лёжки на зимлю накидашь, чтобы уж не отопрело от сырой земли да ишо стожа́р воткнёшь посерёдке. И опосля токо зачнёшь складень разводить… Опеть жо без товаришша худо: надо утаптывать, укладывать навильники-те, гледеть: шире ли, у́же. Да вершить с умом, чтобы гладкой вышел по бокам, сверьху без ям чтобы, да не скособенился, а то еть кака́ осень ишо будет: на-ко дожли́ва дак еть прольёт омёт дони́зу. Мама опосля у нас всё говорила: «Ох, и наро́билася я сто́есь до приста́тку, пойду на голбеч, посуме́рничаю» (посплю).